Паук раскинул сеть
Шрифт:
Принесли обед. Брагоньер отложил письмо и отдал дань местной стряпне. Ел быстро, заглатывая, почти не жуя. После взялся за расшифровку послания Сольмана, над которым благополучно заснул.
Проснулся Брагоньер оттого, что кто-то осторожно выдернул из-под его руки лист бумаги. Соэр мгновенно перехватил и крепко сжал запястье чужака, блокируя нервные окончания, и только потом открыл глаза. На него укоризненно смотрела Эллина. Ей наверняка было больно, но гоэта молча терпела.
– Прости, - Брагоньер разжал пальцы.
– Но никогда больше так не делай.
– Я просто хотела, чтобы ты нормально выспался. Чернила на лице отпечатаются.
– Поспи, пожалуйста. Мне сказали, вы в семь уехали...
Брагоньер собрал записи и взглянул на часы. Уже девять, неужели он столько проспал! Вот тебе и отмеренный себе час!
– Давно пришла? Почему не разбудила?
– с укором спросил соэр.
– Потому что, - тем же тоном ответила Эллина и присела рядом с Брагоньером.
– Опять работа, опять кофе, опять коньяк?
Любовник не ответил и отправился в ванную комнату: перед походом в публичные дома необходимо привести себя в порядок.
– Ты куда-то уходишь?
– Эллина буравила взглядом его спину.
Брагоньер предпочёл промолчать. Гоэте вряд ли понравится ответ.
Эллина же с настающим беспокойством наблюдала за тем, как тот переодевается, берёт с полки одеколон и привычным движением наносит пару капель на кожу. Чистая рубашка и сюртук вместо куртки лишь усилили волнение. Эллина убеждала себя, что это очередной ужин с герцогом, на этот раз деловой, но когда рука соэра потянулась к сумке с личными вещами, запаниковала. Вдруг он сейчас вытащит 'мужскую штучку' и небрежно засунет в карман? С другой стороны, имеет право. Кто она ему? Любовница. Талантами в постели не блещет, а мужчинам хочется разнообразия. Неприятно, но придётся смириться. Брагоньер дворянин, он имеет право. Аристократы не простые люди, у них иная мораль, даже соэр с его кодексом чести ведёт себя иначе, нежели какой-нибудь мещанин.
Плечи поникли. Эллина отвернулась, старательно изображая спокойствие. Но намётанный глаз соэра легко распознал ложь.
– В чём дело? Я не в первый раз не ночую дома. Или ты что-то запланировала?
Гоэта покачала головой и тихо спросила:
– Ты ведь не в Управление?
– Нет, надо обойти местные бордели. Ложись, я не скоро приду. Завтра утром поговорим. Планы изменились.
– Насчёт меня, полагаю?
– упавшим голосом предположила Эллина.
– Скажи сейчас, я пойму. Ты ведь сказал неправду, не ради проституток прихорашиваешься, в мешочке с предохранителями роешься.
Соэр шумно вздохнул и присел на кровать.
– Я тебе не изменяю и изменять не буду. Это работа, ничьи прелести меня не интересуют. И, Эллина, я взял чистый носовой платок, а не то, что ты подумала.
Гоэта густо покраснела. Действительно, как она могла?! С кодексом чести Брагоньера измена в принципе невозможна. Следовало догадаться, он уходит по работе. Но, кажется, не обиделся, смотрит с усмешкой и самодовольством. Не выдержав, Эллина спросила, чему так радовался любовник.
– Тому, что небезразличен тебе. Но всё хорошо в меру, - тут же спустил с небес на землю Брагоньер.
– Надеюсь, эту тему мы закрыли раз и навсегда.
Эллина кивнула и засуетилась, делая вид, будто переодевается к ужину. На самом деле она сердилась на себя. Стоило улыбнуться и пожелать удачной работы. Привыкла, привыкла гоэта к любви Брагоньера, привязалась и теперь боялась потерять. В
– Ладно, переодевайся в свои вещи, - соэр покосился на сложенные отдельно штаны и блузу, всем своим видом демонстрируя нелюбовь к рабочей одежде любовницы, - поможешь. Трия - город богатый, публичных домов много, надо скорее все обойти, чтобы не спугнуть преступника. Наверняка кто-то сболтнёт о поисках.
– Эм, Ольер, а мне там тоже девочек снимать?
– хихикнула Эллина.
Напряжение спало, она с облегчением выдохнула. Не хватало, чтобы Брагоньер вновь обиделся. Он аристократ, они существа вспыльчивые, а тут какая-то мещанка, стоящая одной ногой в третьем сословии, чуть ли не семейные сцены устраивает. Как там учила Анабель? Нужно всегда улыбаться, изображать беззаботную птичку и помнить, что прав на любовника не имеешь.
– За свои деньги. И лечение тоже. Эллина, - нахмурился соэр, - если ты не способна...
– Способна!
– выпалила гоэта.
– Что спрашивать, кого искать?
Брагоньер удовлетворённо кивнул и осмотрел себя в зеркало. Вроде, похож на типичного клиента. Лишь бы гоэта забот не доставила! Кто её знает, может, та приватный танец воспримет как повод умыться слезами и собрать вещи. В последнее время Эллина переменилась, стала нервной, плаксивой. Если бы Брагоньер не предохранялся, подумал бы, что любовница беременна. Но нет, та регулярно бывала у врача во избежание разных проблем: соэра волновало собственное здоровье, и он привык перепроверять даже тех, кому доверял.
– Спрашивать о клиенте. Для тебя он работодатель, для меня - друг. Подробности - по дороге. Придумай пока, что он у тебя заказывал. Разные мелочи, детали. И осторожно, почувствуешь неладное, уходи.
В руки Эллины перекочевал кошелёк: 'На подкуп и развлечения'. Гоэта покраснела и шёпотом спросила:
– А разве там и мальчики есть?
Брагоньер зыркнул так, что желание выяснять гендерный состав работников борделей пропало.
На улице оказалось свежо: сказывалась близость моря. Эллина устроилась на сиденье экипажа рядом с Брагоньером и напряжённо поглядывала по сторонам. Соэр, памятуя о недавнем нападении, тоже следил за дорогой. Но до 'весёлого квартала' добрались без происшествий. Брагоньер решил начать с дешёвых заведений, а Эллину отправить попытать счастья в дорогих: некромант мог посещать разные бордели.
Уже ступив на мостовую, буквально в последнюю минуту, соэр вложил во вспотевшую ладонь гоэты ещё одну бумажку - с приметами Денизы. Он так и не вытащил её после допросов соседей министра. Маловероятно, но если служанка была столь раскрепощена в постельных вопросах, то могла дружить или даже работать в увеселительном заведении.
Эллина, передвинувшаяся к краю сиденья, вопросительно глянула на любовника. Краем глаза она видела стайку девиц в декольтированных платьях, поджидавших клиентов. Заметила гоэта и странного вида мужчин, прятавшихся в тени домов, и пожалела, что в спешке не взяла с собой кинжалы. Несмотря на род занятий, Эллина чувствовала себя неуютно в квартале развлечений в тёмное время. Она знала, чего можно ожидать и от девочек, и от сутенёров, и от клиентов третьесортных заведений, и с удовольствием бы осталась в гостинице. Беспокоилась и за Брагоньера. Приди он за развлечениями, максимум бы опоили и ограбили, убивали всё-таки редко, только ради хорошего куша, а так могли избить до смерти. Кому из хозяев подобных заведений понравится, если кто-то начнёт совать нос в их дела?