Паук раскинул сеть
Шрифт:
Герцог Ланкийский удивился, узнав, какая высокая гостья к нему пожаловала. Он полулежал в кресле, прикрытый пледом, и читал. В такие моменты министру остро не хватало дочери. Она бы непременно устроилась рядом, заботливо переворачивала страницы и наливала чай.
Прежде королева часто навещала дом Сомерашей, но приезжала она не к герцогу, а к Натэлле. Они уходили на половину юной герцогини и подолгу обсуждали 'маленькие женские секреты'.
Министр позвонил в колокольчик и велел слуге переодеть себя: негоже встречать
– Коньяка мне принеси, - угрюмо приказал герцог, когда камердинер проворно убрал плед.
– Врач запретил, - напомнил слуга.
– Принеси. Мне. Коньяка, - сдвинув брови, повторил министр. Он не привык к пререканиям, тем более со стороны прислуги.
Камердинер вздохнул и не стал спорить: дорожил местом и успел привыкнуть к причудам характера хозяина.
– Прикажите принять?..
– В Большой гостиной, разумеется!
– Но как же вы дойдёте?
– забеспокоился слуга.
Его пугала бледность хозяина и нездоровый блеск в глазах. Он помнил окровавленную рубашку, помнил землянистое лицо герцога в тот день. Как тот с трудом, прижимая руку к боку, тащился к лестнице, не переставая проклинать телохранителей. Их уволили в тот же час и вышвырнули из города. Министра не смутила, что одного из них тоже ранили.
– Принесёшь коньяка, дойду, идиот!
– рявкнул герцог.
Камердинер вздрогнул и поспешил выполнять распоряжения.
В гостиную министр вошёл с прямой спиной, только шаркающая походка и периодически искажавшая обескровленное лицо гримаса напоминали о ранении.
– Ваше величество.
Герцог хотел приветствовать королеву поклоном, но та удержала его, поднялась и усадила рядом с собой.
– Не стоило так утруждаться, ваша светлость, я не стою таких жертв, - улыбнулась она.
– Как ваше здоровье?
– Милостью Дагора и Сората, ваше величество.
Герцог недовольно зыркнул на застывшего в дверях слугу: почему медлят с чаем и закусками?
– Какой кошмар, прямо у ворот дворца... Надеюсь, злоумышленников схватили?
– Ищут, ваше величество, но это дело пары дней.
На пару минут воцарилось молчание. Его прервала королева.
– Не стесняйтесь, если вам нужно облокотиться о подушки, облокачивайтесь. Хотите, я вам подам?
Одна из сопровождавших её величество придворных дам тут же протянула ей подушку. Королева, пресекая возражения, подложила её под поясницу герцога. Тот поблагодарил за заботу и расслабился, насколько позволяли приличия.
– Меня не покидает чувство, что вы хотите дать какое-то поручение, ваше величество. Что ж, сделаю всё, что в моих силах.
Королева покачала головой и заверила, её волнует исключительно здоровье министра. Как-никак, он родственник мужа, не чужой
– Вы не верите в человеческую доброту?
– нахмурилась королеву.
– В человеческую - нет, в вашу - да, - холодно улыбнулся министр и поцеловал руку рассерженной гостье.
– Вы настоящий лис!
– лоб королевы разгладился.
– Признаться, вы могли бы мне помочь, но не теперь. По-прежнему никаких вестей от Натэллы?
– тихо спросила она.
Герцог тут же замкнулся и покачал головой. Губы сжались в тонкую ниточку, кадык дёрнулся.
Королева ободряюще коснулась его руки и велела фрейлинам оставить их двоём.
– Мы с вами вдвоём попьём чаю, позвольте немного поухаживать.
– Теперь я знаю, что нужно советовать тем, кто жаждет добиться вашего внимания, - усмехнулся герцог и, задержав дыхание, медленно переменил положение тела.
– Встретиться с наёмными убийцами.
Королева шутливо выбранила министра и велела даже не пытаться вставать:
– Считайте это приказом.
Слуга отодвинул от стены сервировочный столик и по знаку её величества подкатил его к дивану. Королева сняла печатки и налила чай. Слуга по очереди подал чашку сначала её величеству, а потом герцогу.
– Ступай!
– махнул рукой министр.
Он понимал, королева хочет поговорить о Натэлле.
Герцог хотел встать, чтобы пересесть в кресло и соблюсти правила приличия, но королева предупредила его движение, положив ладонь на локоть.
– Ваша светлость, - с укором напомнила она, - вы ранены, зачем же делать себе хуже?
– Чтобы не сделать хуже вам, - галантно ответил министр.
– Этикет придумали умные люди, его надобно соблюдать.
– Мы родственники, равные, стоит ли?
– впервые за всю беседу королева улыбнулась - искренне, будто девушка.
– Да и кто увидит, наушничать станет? Или меня не допускают в мужской круг?
– О чём вы?
– нахмурился герцог.
– О том, что при виде меня все друзья мужа сразу вспоминают об этикете. Неужели я настолько скучна?
– Ваше величество не может наводить скуку, просто вы женщина, вам неинтересны мужские разговоры.
Королева насупилась и жеманно отпила из чашки. Министр последовал её примеру, радуясь, что можно остаться на мягком диване. Он немного лукавил, говоря об этикете: родство с королевским домом, титул и занимаемая должность давали герцогу полное право сидеть рядом с её величеством и сопровождать её во время выездов.
– О вашей дочери ничего не известно?
Забыв о недовольстве, королева села вполоборота с герцогу и с тревогой заглянула в глаза. Рука, дрогнув, легла на его ладонь, будто силясь успокоить. Герцог тяжко вздохнул и стиснул зубы.