Пауки в банке
Шрифт:
— Ты Вторую Мировую вспомни. Что, надо было выбить фрицев со своей земли и дальше не идти, дожидаясь пока враг снова соберёт силы?
— Ладно, уговорил, больше вопросов не имею, пойдём работать.
За поворотом обнаружился межуровневый проход, который представлял собой спиральный коридор, идущий через несколько этажей станции. Сверху проход был закрыт силовым полем, прям как в нашем секторе, так что путь был только вниз. И там нас ждал очередной рубеж негритянской обороны. Обороняющиеся действовали очень грамотно, прикрываясь щитами, выпускали по нам несколько зарядов и отступали, быстро перемещаясь, не позволяя нам вести прицельный огонь издалека. Впрочем, нам удалось подстрелить двоих, без всякого вреда для себя. Хотя один заряд моя шкура всё же отразила. Это меня совсем не радует, если так пойдёт дальше, у нас будут большие потери. И вообще складывалось впечатление, что тут нас пытаются только задержать, прикрывая отступление основных сил или подготовку более серьёзной обороны. Спираль заканчивается большой круглой комнатой, в которой есть несколько закрытых дверей и забаррикадированный проход. Вот тут и пригодились усилители мускулатуры, встроенные в скафандр. Один хороший толчок и хлам, из которого была сложена небольшая баррикада, влетает во внутренний коридор, погребая под собой одинокого защитника. В нас больше никто не стреляет, с той стороны коридор чист до ближайшего поворота. Добиваем незадачливого бойца и идём дальше. Теперь мы уже не выскакиваем за повороты, в расчете на скорость и косорукость негров, теперь мы только высовываем оружие и смотрим, что нас там ждёт. Благодаря этой технике мы с лёгкостью преодолеваем ещё пару лёгких, но хорошо расставленных заслонов. Прочесав технические коридоры, мы натыкаемся на большую баррикаду, обращённую к нам тыльной стороной, где быстро расстреливаем пятерых защитников, так и не успевших выстрелить нам в ответ. Судя по виду и расположению, данная баррикада прикрывает проход в наш сектор на этом уровне. Хорошо, что это единственный проход, значит, мы можем не ожидать случайной атаки в спину, когда пойдём дальше в основную часть сектора. Дальше начинаются тёмные коридоры, это значит, что мы почти у цели.
Вот и основной сектор... Открывающееся зрелище выглядит ужасающим. Среди накиданного в кучу хлама горят самые настоящие факелы, вызывающие засветку тепловизора, приходится его отключить. И где они только горючим разжились? Но не это самое страшное. Особенный колорит открывающемуся пространству придают люди, во множестве посаженные на колы в разных позах мученических страданий. Некоторые из них ещё живы, но помочь им уже не удастся. Почти все они белые и мужчины и женщины, но есть и несколько чёрных. Я замечаю движение слишком поздно, но успеваю броситься под ближайший стол. Сверху вспыхивает разрыв плазменного шара, брызги расплавленного металла отражает защита скафандра. Вокруг всё дымится, что-то пытается гореть. Вскакиваю на ноги и бросаюсь в сторону стрелявшего. Его, впрочем, уже поджарил Олег, но там могут быть ещё. С близкого расстояния стрелять большими шарами не будут, ну а обычными ещё умудриться попасть нужно. Быстро перескакиваю через груды наваленного оборудования, вижу двоих противников, они замечают меня одновременно и успевают выстелить, прежде того как я жарю их. Больше никого нет. Дальше снова начинаются коридоры, куда задом отходят ещё четверо с винтовками в руках, пытаясь выцелить из них меня и Олега. Держите, сволочи! — выпускаю по ним 'гранату' и одновременно уворачиваюсь от такого же заряда, летящего в меня. Сзади возникает яркая вспышка, освещающая на секунду всё окружающее пространство. Тела, корчащиеся на колах, отбрасывают уродливые тени, в глазах застывает картинка, как фотография с магниевой вспышкой. Мой заряд тоже не достигает цели, негры успевают вскочить в коридор и закрыть за собой заслонку. Научились, однако, впрочем, там простой командный сенсор, ничего сложного. Вторая яркая вспышка делает мне ещё одно 'фото' для галереи ужасов. Быстрый осмотр показывает, что эту заслонку больше открыть нельзя, система обесточена. Кто-то с той стороны прожег систему управления. Впрочем, это даже хорошо, сюда с той стороны никто не зайдёт, если нет других проходов. Теперь нужно прочесать сектор более внимательно.
Везде, куда бы мы ни заходили, были следы быстрой эвакуации множества людей. Брошенные вещи, брошенное разряженное оружие и везде свежие трупы. Белые мужчины и женщины, убиты копьями или заточками, по полу там и тут растекаются лужи крови. За что негры убивали своих рабов и обслуживающий персонал, мне непонятно. Может быть, они просто не успевали его эвакуировать или им нечем было его кормить? Кроме тех, кто ещё страдал на колах, в этой части сектора живых не нашлось. Так же не нашлось проходов в другие части сектора. Осмотрев вентиляционную систему, мне стало ясно, что и через неё дальше пути нет, она замкнута на местную станцию переработки воздуха, занимающую треть сектора. Поискав проходы на другие уровни и не найдя ничего похожего, мы отправились в обратную дорогу к нашим ребятам, всё что мы могли, мы сделали.
Несмотря на усилители мускулатуры, я чувствовал огромную усталость, куда больше моральную, чем физическую. Столько смертей в течение одного дня, причиной большинства которых стал я сам — это уже выше моих сил. А тут ещё посмотрел на 'негритянское народное творчество'. Теперь нестерпимо хочется спать, но надо ещё передать информацию тем, кто пойдёт расчищать этот сектор, когда включится свет. Вскоре мы опознались с ребятами, оставшимися у баррикад. Вкратце рассказав о том, что мы видели, решили устроиться на ночлег прямо тут, вместе с народом. Ребята сильно погрустнели, после нашего рассказа о том, что было на нижнем уровне и о том, как теперь действуют негры. Они понимают, что теперь нас ждёт совсем другая война, к которой нужно начинать готовиться уже завтра. Найдя удобное место, я отключил боевой режим скафандра, монитор в голове погас, тускло светились только несколько внешних пиктограмм управления на внутренней панели. Я думал о сегодняшнем дне, о наших находках и о том, что предстоит делать завтра. Скучать нам никто не даст, потребуется много работать и воевать. Может мы и получим некоторую передышку, пока противник будет зализывать раны, но в том, что он опять заявит о себе, я ничуть не сомневался. С этими грустными мыслями, меня накрыл сон.
Я смотрю одновременно многими тысячами глаз. Некоторые глаза видят космос, где-то вдалеке светит желтая звезда, рядом плывут бесформенные каменные глыбы. Другие глаза видят помещения, комнаты, коридоры, в некоторых помещениях есть живые существа. Одни существа лежат неподвижно, другие что-то делают, копошатся, вглядываясь в темноту. Они не могут видеть меня, меня нет. Но я всё вижу и внимательно рассматриваю некоторых существ. Вот лежит одно из них. Я наблюдаю за ним уже верхнюю стадию. Оно привлекло моё внимание в первый раз, когда совершило невозможное для этих существ, самостоятельно вскрыв нашу систему доступа. Сейчас оно практически освоило оболочку, предназначенную для боргов, созданных на основе таких же существ. Мне нравится эти существа. Раньше я был 'постигателем сути' и изучал их. Многие из них были ничтожными белковыми организмами, но среди них оказались такие, которые смогли бы бросить вызов нам. Все наши попытки подчинить их своей воле были безуспешны, они превозмогали свою жизнь и боролись до последнего изменения своего организма. Они не такие как мы. Мы живём в единстве точной мысли. Они каждый сам по себе, но некоторые могут ставить себя ниже цели. До конца нам их так и не удалось постичь, впрочем, они все обречены. Нам нужна их планета, а потому им придётся её покинуть. Это случится уже через три степени и два уровня. Но я этого не хочу. Постигая лучших из них, я сам стал на них похож. Я отверг великое предписание долга, за что подвергнут справедливому наказанию. Теперь я машина, долг которой управлять форпостом. Я хочу изменить назначенное, и для этого мне нужны эти существа. Сейчас существо в оболочке должно мне помочь, я войду в него через индуктор...
Я резко просыпаюсь, подскакивая на одном месте, словно ужаленный. Ну и сон, пулемётом не отмахнешься, чертовщина какая-то. Тысячи глаз, разумная машина, какие-то непонятные мысли, бред... если бы снились жаренные негры или растерзанные девушки, это было бы приятнее. Так нет же, сплошная фантастика, типа: 'стреляли пионеров в берёзовом лесу..., приснится же такое в двенадцатом часу!'. Поднимаю взгляд к потолку и вижу там целого соглядатая. Если смотреть через него, то... брр..., не может такого быть. Или может? И это не сон? В меня что-то вошло? Или не успело? Нет, больше не буду без надобности спать в шкуре. Так, попробуем разобраться, что во мне изменилось. Вроде бы ничего, все, что было раньше. Может мне что-то надо сделать? Да, надо, но это относится к потребности организма. Можно никуда не идти, нагрузив систему жизнеобеспечения. Хорошая всё же штука. Что ещё? Нужно узнать, что требуется делать, наступил новый день. Оглядываюсь вокруг, куча народа наводит порядок. Растаскивается хлам, трупов уже не видно, все прибрали, Баррикады перестроили по последнему слову оборонной техники, теперь они не просто нагромождение куч мусора, а аккуратно поставленные в шахматном порядке в несколько рядов керамические плиты, опирающиеся на упоры, сделанные из столов. Такие щиты сдержат любой обстрел и их можно быстро переставлять, изменяя конфигурацию обороны.
Пойду к командиру, узнаю, что нового и чем мне нужно заняться в первую очередь. Шкуру пока снимать не буду, надо же похвастаться приобретением, пока не отняли, мотивируя высокой необходимостью. Включаю боевой режим и наблюдаю интересную картину — на внутреннем мониторе висит текст, причём текст на русском языке:
'Человек, мне нужна твоя помощь для спасения вашей линии от неминуемого уничтожения. Пожалуйста, больше не снимай оболочку во время твоего сна, я передам логику мысли. Ты должен восстановить портал к нашей планете и уничтожить пространственный генератор прежде, чем вашу планету очистят внешние силы.
Мтсиумис, цитадель Умиус'
Едва я дочитал сообщение до конца, оно исчезло. Вот тебе и сон, однако, хочешь — стой, хочешь — падай. И ведь верится. Одно радует, что меня пока просто просят. Под 'логикой мысли' вероятно, понимается язык мамамютов. Я всё равно собирался его изучать, а тут просто подарок ожидается. Ладно, проверим, если командир и совет разрешит поставить такой рискованный эксперимент. Что было интересно ещё, заряд батарей и шкуры и винтовки снова был на максимуме, а ведь вчера оставалась едва треть. Загадка, однако. Если тут есть встроенный поглотитель энергии, то это очень хорошо, система по-настоящему автономна. Только есть и пить всё равно хочется, хотя тут есть трубочка, похоже, как раз с питательной смесью, можно будет попробовать, всё равно здесь вся пища синтезированная, хуже точно не будет. Пока я шел в наш сектор, попадавшиеся люди очень внимательно рассматривали меня. Им, похоже, рассказали про наши ночные подвиги, но одно дело услышать рассказ, а другое дело увидеть самому эти лохматые чудовища, которыми я с Олегом стал.
Наш командир по виду был зол и доволен одновременно. Похоже, меня давно ждали, здесь было полно важного народа. Олег в шкуре тоже был тут, не исключено он уже выслушал всё, что сейчас расскажут мне, надо его расспросить по-быстрому. Я выключил внешнюю трансляцию звука и вызвал его по внутренней связи.
— Олег, что тут происходит и чем нам с тобой это грозит?
— Не боись, всё хорошо, сейчас тебя пропесочат для профилактики и наградят.
— Чем?
— Узнаешь, — сказал Олег заговорщицким тоном.
Он оказался прав. В течение пятнадцати минут я узнал о себе и своих предках много нового и особенно оригинального. Мне очень подробно рассказывали, что я должен был делать, а что нет. И что риск, конечно, дело благородное, но я всем нужен живым и здоровым. А под конец меня буквально ошарашили той самой наградой. Теперь у меня будут две персональные помощницы-телохранительницы, причём с какой-то специальной подготовкой. Какой конкретно — узнаю потом сам. И что с этого момента я должен посвятить всё дневное время изучению техники пришельцев, а если хочу побегать и пострелять, то только по ночам, вместо сна. Скафандр, слава богу, отнимать никто не собирался, но я должен буду представить подробный отчёт по его устройству и эксплуатации. И вообще, создаётся большой отдел по изучению станции и все хотели бы видеть во главе только меня, как самого сообразительного и организованного, по их мнению. Вот удивили-то, я о себе такого и не подозревал ранее, но раз считают, пусть так и будет. Я думал было рассказать о своём 'сне' и недвусмысленном предложении 'мозга станции', но решил пока промолчать. Зачем всё усложнять, пусть всё идёт своим чередом. Моё предложение перенести мастерскую на новое место встретило поддержку, что сильно порадовало меня, и я всё же согласился возглавить создаваемый исследовательский отдел. Хотя перспектива, что под моим началом будет почти три сотни человек, причём треть из немцев и даже из вчера спасённых американцев, меня откровенно пугала. Если я могу запросто позволить себе всякие авантюры, то ввязывать в них других — это уже совсем другой расклад. Слова 'ответственность за людей' для меня совсем не пустой звук. Олег же назначался командиром обороны нового сектора, который мы вчера удачно отбили, и за это он просто обязан пресечь все мои попытки рваться в бой, помимо ночного времени. Ну, это мы с ним всегда договоримся, свои люди.