Пауки
Шрифт:
— Не беспокойся…
— Деньги сейчас получишь. Сделаешь как надо. Иначе мне придется самому ехать мочить. Чужих после этого Камал к себе не подпустит. Или же придется его взрывать с шумом. Вместе с Кельнским собором… А ты что об этом думаешь, господин адвокат?»
Тут был очевидный прокол.
Уклониться от разговора Ламм не мог!
«— Камал — сволочь…»
Аденоидный голос грозил бациллами даже в записи:
«— Неплохо было бы для начала поставить ему электроутюг на спину…»
По иронии судьбы Ламм был членом
Я смотрел в окно автобуса. Мы двигались между скальными складками. В одном месте они напоминали среднеазиатские Ворота Тимура. Дорога шла ущельем. Далеко наверху, словно в красных кипах, виднелись покрытые яркой черепицей дома. У одной из автозаправок автобус остановился. Девчушка из нашего автобуса с карабином на плече перебежала на другую сторону шоссе к бензоколонке «сделать пи-пи». В автобусе спокойно ждали. Никто не сказал ни слова.
Я взглянул в окно. Израильские кроты нарыли ямки вдоль дороги. Сосед впереди читал свежий номер «Вестей». Я навалился на спинку его кресла.
«Убийство в Ашдоде раскрыто…» «Убитый турист стал жертвой обычного грабежа…» «Три бывших репатрианта из Иерусалима препровождены на Русское подворье!»
Речь шла о Владе, его жене и их друге, всегда молчавшем в моем присутствии, чтобы потом шантажировать меня по телефону.
«В случае подтверждения их вины преступников может ждать пожизненное заключение в израильской тюрьме…»
Вездесущие журналисты за короткий срок успели узнать о них многое. Влад и его жена, которым был перекрыт выезд, пытались скрыться с фальшивыми паспортами, оставив огромные неоплаченные счета за телефонные переговоры. В том числе с заграницей… Полиция получила в свое распоряжение распечатки телефонных переговоров преступников. Компания систематически шантажировала приезжавших бизнесменов…
Было еще много по мелочи. Конец корреспонденции меня обескуражил:
«Амир Мизрахи, следователь полиции, уже на первом допросе был поставлен в тупик: организатор группы Владпросил разрешить ему перед судом пройти обряд обрезания…»
Я прекратил чтение, откинулся назад в кресло.
В утренних газетах израильтян ждало не менее сенсационное сообщение.
Полицейская операция по аресту главаря так называемой «русской мафии» и его ближайших партнеров в этот момент уже завершалась. Три трупа в роскошных виллах, среди антиквариата, фонтанов, сотни тысяч долларов наличными, которые следователи изымут вместе с пистолетами, автоматами, патронами…
Девушка с карабином наконец появилась. Несколько минут она пережидала встречный транспорт. Перешла дорогу. Села на свое место. Ни насмешки, ни замечания…
Нескончаемое чешуеспинное пресмыкающееся, зажатое между разделительной полосой и тротуаром, медленно двинулось в путь.
Мы уже приближались. Пошел небольшой дождь. После всех сроков, когда уже молитва
Израильский пограничник характерным жестом выкинул перед собой три сложенных щепотью пальца, останавливая автобус. Пассажиров, въезжавших на территорию аэропорта, попросили выйти — показать, что все вещи в багажном отделении едут со своими владельцами…
Аэропорт Бен-Гурион встречал нас чистенький, весь отмытый последним в этом году неожиданным зимним дождем. Камни мостовых плавно соединялись с тротуаром, чтобы тележки пассажиров не чувствовали перепада.
Серая, с рваными краями туча быстро удалялась.
Регистрация пассажиров заканчивалась.
«Господи! Я сваливаю!..»
Многие, завязанные со мной в этом деле, должны были возвратиться на родину в цинковых гробах. Пастор, Окунь, Ваха, Ургин…
Лобан и его команда, видимо, бежали через Хайфу па Кипр. Остальные были арестованы. В том числе супермодель и Инна Снежневская…
Я был уверен, что Рембо и Леа, адвокат, вместе с главой детективного агентства «Нэшек» помогут моему спасителю-кавказцу. В его действиях не было состава преступления. Убийство Окуня вызывалось крайней необходимостью — спасением другого человека. Я мог прислать свои показания из России…
Символом честности и исполненного долга мог стать любой, кто находил в себе смелость противиться несправедливости и шантажу, взять в руки оружие.
Я выполнил заказ.
Я увозил из Израиля аудиокассету, которая стоила всего неоплаченного нам «Алькадом» кредита.
Шофер включил последние известия на иврите. Я услышал русское имя и фамилию. Меж других новостей радио сообщало о прибытии министра внутренних дел РФ Анатолия Куликова.
«Российские следователи доставили материалы, имеющиеся у них против О'Брайена, Ламма…»
Итак: «Прощай, Израиль»?
Или опять только — «До свидания»?
Примечание
В связи с арестами в Израиле представителей российских криминальных структур из так называемой «русско-еврейской мафии», обвиняемых в убийстве российского банкира, отмывании денег, хранении огнестрельного оружия и мошенничестве, а также попытке проникновения в политические структуры, подкупе политических деятелей и государственных чиновников накануне прошедших парламентских выборов, автор считает необходимым предупредить, что имеющиеся совпадения с событиями, описанными в романе, являются не более чем случайными.
Ноябрь 1996 — август 1997
Москва — Иерусалим — Москва