Паутина дорог

Канра Дана

Оставшиеся стражники сомкнули тесный круг вокруг Леона и Дейны, давая понять, что надо идти вперед. И тогда он несмело коснулся ее руки, привлекая внимание.

— Спасибо! — шепнула Дейна, сделав первый шаг.

Теперь и лицо Леона раскраснелось от смущения.

— Не стоит благодарности, дорогая Дейна. Мы с вами — товарищи по несчастью. Мне приятно было выручить вас.

— Обещаю, что не останусь в долгу, — сообщила она чуть слышно. — Если придется, я также выручу вас.

— Не сомневаюсь. Вы очень добры, Дейна.

Они

так переговаривались весь путь до дворца. Стражники продолжали упорно делать вид, что ничего не слышат. И правильно! Пусть и дальше остаются глухими и слепыми. Пусть не видят, как заложники держатся за руки. Хотя это официально не запрещено, но раз господин Изао на нее уже взъелся, лучше скрывать все, что может выйти за рамки приличий.

Да и ей негоже проявлять безрассудство. Скорбь по другу здесь вряд ли порицается. Но даже сама Дейна винила себя за то, что ее душа с трепетом воспаряет ввысь всякий раз при взаимодействиях с Леоном.

Пусть об этом никто не узнает. Леон для нее всего лишь напарник.

Тем временем стражники повели их мимо дворца, в отдельную белую постройку, находившуюся далеко за садом. Очередная ограда, но низенькая и больше созданная для украшения, чем для ограды, с изумительными затейливыми завитушками узоров. За ней горделиво поднимали ветви красные клены, зеленели незнакомые Дейне кусты, красовались великолепные рантеранские розы.

Герцог Виенто не солгал. Школа для стихийных и одаренных магов находилась и впрямь при дворе, но не в самом дворце, как сначала предположила Дейна. Небольшой холл раздваивался на два коридора. Оба — с лестницами.

— Наверху учебные комнаты, — нарушил гнетущую тишину Изао. — На первом этаже — жилые. Слева мужские, а справа женские. Там вам все покажут и объяснят.

— Да? — обронил Леон как бы невзначай. — Без вас?

— Среди учащихся есть другие норденийцы и норденийки, — голос переводчика чуть-чуть потеплел. — Вы скоро привыкнете. Если ничто не укажет на вашу принадлежность к шпионажу на норденийское дворянство, вы спокойно проучитесь ближайшие годы.

Дейна сглотнула, ее сердце сжалось от паники и тревоги. Но — в Бездну их! Чем больше она держится молодцом, тем больше заслужит доверия. Надо оставаться спокойной, вежливой, улыбчивой, и забыть навсегда о своей злости.

Она сомневалась в успешности последней цели. Но разве есть путь назад?

Сцепив ладони в замок, чтобы Леон не попытался взять за руку, девушка просто кивнула ему на прощание и позволила увести себя по правому коридору.

То, что все пошло не по плану и может плохо кончиться, Даниэль Виенто понял примерно через сутки после того, как иностранная карета увезла шпионов в Рантеран. Его сильнейшая интуиция всегда помогала развивать слабый дар предвидения. Началось это после трагической гибели жены и продолжалось по сей день.

Взамен Дейны Морлан и Леона Лоренцо рантеранцы привезли в норденийский плен брата и сестру — Джи и Деминга Тио. Девушка шестнадцати лет и юноша

восемнадцати лет, они были прекрасно образованы, владели манерами, но что-то отчаянно не давало Даниэлю покоя. Сначала ему пришлось самому встречать заложников, а потом возглавлять маленький отряд, везущий их в столицу.

Очаровательная Джи Тио была одета в траурное черное платье.

Точно в такое же нарядилась Дейна прежде чем покинуть страну.

Есть ли в цвете одежды заложниц скрытый символизм? В Нордении черный цвет четко обозначал траур, а что же в Рантеране? Почему ему так не дают покоя этот черный шелк и мелкие красные банты в волосах Джи?

По пути они несколько раз останавливались в гостиницах. Для этого специально заезжали в деревни — Даниэль не мог позволить себе повторить ситуацию с разбойниками. Если заложникам и не нравилось, то они хорошо это скрывали за добрыми улыбками. Между собой разговаривали только на родном языке, и Даниэль жалел, что не выучил его в свое время.

Однажды, когда он сидел за столом во время ужина, в гордом одиночестве, краем глаза наблюдая за беззаботно болтающими Тио, и отдавал должное жареному мясу со специями, кто-то слегка тронул его за плечо. Даниэль с недоумением обернулся. Обычно никто не вел себя настолько нагло, прикасаясь к герцогу, да и у таверны была отличная репутация, чтобы впускать кого попало.

За его стулом стоял мальчик едва ли старше двенадцати лет — смуглый, черноволосый, с узкими щелочками глаз. Слуга? Одежда потрепанная, но чистая, на голове поварской колпак.

— Простите, Ваша Светлость, — сказал мальчик очень тихо. — Я обычно не мешаю посетителям ужинать. Но я родом из Рантерана…

Сердце Даниэля пропустило удар, но он не подал и виду.

— Я слушаю тебя.

— Эти господин и госпожа, — мальчик понизил голос до шепота и посмотрел на весело болтающих Тио, — говорят о том, что она не зря надела черное платье. Это символ смерти короля в Рантеране. Они хотят убить норденийского монарха, Ваша Светлость.

— Так… — Даниэль медленно кивнул, делая вид, что ничего не происходит. К его горлу подступил горький, холодный ком. — Что они еще говорят?

— Что вы последний осел, Ваша Светлость. Незнание чужеземных традиций сгубит вас.

— Надеюсь, ты перевел все верно, — сказал Виенто и достал из кармана две серебряные монеты. — Иначе мне не сносить головы.

— Не волнуйтесь…

— А если ты с ними в сговоре, то и тебе.

Мальчик вздрогнул, захлопал глазами, а потом взял деньги и тихо произнес:

— Ни в коем случае, Ваша Светлость. Я живу здесь с младенчества и ничего о них не знаю.

— Хорошо. Ступай.

Как только незнакомый спаситель удалился, Даниэль проследил, чтобы заложники сытно поели и улеглись спать в лучших комнатах. А сам велел выставить охрану возле их дверей. Теперь, после услышанного, любое действие Джи и Деминга казалось ему подозрительным и требующим пристального внимания.