Паутина противостояния
Шрифт:
Слова хлестнули плетью, но на лице Грима не дрогнул ни один мускул.
– Тебе бы этого хотелось?
– Я знаю, что так будет.
Зажатая в пальцах сигарета чуть дрогнула – единственное проявление чувств, которое не смог проконтролировать наемник.
– Потому что она наплевала на тебя? Понимаю, Манан, тебе горько, но Лая поступила так только потому, что ты чересчур резко выступил против нашей…
– Ты еще скажи: любви.
– Да, против нашей любви, – уверенно подтвердил Грим.
Толстый шас посмотрел на наемника с искренним сочувствием.
– Не льсти себе, сынок, а главное –
– Будем, – кивнул Грим. – Не зря же мы встретились.
– Прокомментировать не хотите? – ехидно осведомился Схинки. – Ваши замечания приятно разнообразят мое нудное повествование.
– Злорадствуете?
– Люблю подмечать чужие ошибки. Сначала вы упустили свободных магов, потом – контрабандистов…
– Я не сторонник тотального контроля, – улыбнулся Сантьяга.
– Но ведь вы прямо запретили контрабандистам вести дела за пределами Тайного Города!
– Не запретил, а рекомендовал принимать повышенные меры предосторожности.
– Вы… – И тут до Схинки дошло: – Вы знали, что мой господин заинтересуется контрабандистами!
– Предполагал, – после короткой паузы подтвердил Сантьяга. – Это очевидный ход.
– А Косар?
– Его мы упустили.
– Вы использовали контрабандистов в качестве наживки!
– Я выдал соответствующее предупреждение.
– Предупреждение! Ха! Много вы знаете шасов, способных отказаться от прибыли? – Схинки яростно посмотрел на виски, мотнул головой, словно отказываясь, и продолжил: – Вы их подставили! – Наткнулся на непроницаемо-черный взгляд, поджал губы, но тут же повторил: – Вы их подставили!
Сантьяга вновь улыбнулся, грея в руках бокал с коньяком, а затем легко предложил:
– Давайте я расскажу о том, чего вы не знаете… Об одном, необычайно забавном представлении, свидетелем которого я стал.
Если вам неизвестно, где находится магазин Юрбека Томбы, ваше состояние не превышает пары зачуханных миллионов. Утверждение жестокое, но, увы, предельно честное, точно и беззастенчиво демонстрирующее, что один из директоров Торговой Гильдии, а по совместительству – главный антиквар и ведущий ювелир Тайного Города на мелочи не разменивается.
Семейный бизнес, зародившийся столько тысяч лет назад, сколько даже навы с трудом живут, Юрбек продолжил именно так, как завещали предки. Ориентировался на клиентов состоятельных, на тех, кого не смущает обилие цифр в итоговом счете, кто ищет не сиюминутные безделушки, а ценности, способные стать фамильными реликвиями. Золото высочайшей пробы, серебро, платина, исключительно чистые камни, а главное – потрясающее мастерство изготовления и неисчерпаемая фантазия делали драгоценности «от Юрбека» настоящими произведениями искусства. Кроме того, Томба привлекал к работе выдающихся современников, не модных деятелей, а настоящих, признанных гениев, одно имя которых заставляло сердца клиентов биться чаще, а руки – тянуться к чековым книжкам. К примеру, эскизы для последней коллекции ушлого Юрбека создал Алир Кумар, художник с мировым именем, и возникший вокруг нее ажиотаж можно было сравнить разве что с древней истерией вокруг билетов на «Титаник», правда, с гораздо более жизнеутверждающим финалом. Презентация сокровищ должна была состояться сегодня, состоятельная публика готовилась штурмовать магазин, и счастливый Юрбек всю ночь размышлял над тем, что следовало закладывать не триста процентов прибыли, а триста пятьдесят…
Одним словом, ровно в одиннадцать утра магазин должен был превратиться в гламурный аналог Одесского привоза, а потому Сантьяга, естественно, заинтересовавшийся коллекцией, договорился о встрече на девять утра, за два часа до открытия.
– Прекрасная коллекция, Юрбек, поздравляю. – Сантьяга поднял ожерелье чуть выше, любуясь игрой темно-синих сапфиров. – Чувствуется, что Алир работал над вашим заказом с душой.
– Наши желания удачно совпали, – улыбнулся Томба. – У Алира родился третий ребенок, сын, и он размышлял, чем порадовать любимую жену. Мое предложение показалось ему интересным.
– То есть наиболее удачные работы остались у нашего дорогого художника?
– Увы, комиссар, именно так, – подтвердил Томба. – Весьма дорогого, надо сказать, художника. Знали бы вы условия, на которых он согласился…
– Ничего страшного, мастер придумал достаточно оригинальных вещей. – Комиссар вновь посмотрел на украшение. – Это ожерелье Алиру определенно удалось. Линии неброские, но изысканные.
– Не всякая женщина оценит грацию простоты, комиссар.
– Значит, это ожерелье можно использовать в качестве теста.
– Не слишком ли дорого?
– Когда речь идет о женщинах, глупо думать о деньгах. – Комиссар вернул ожерелье в футляр. Огляделся. – Изумруды оставим зеленым, рубины – рыжим… – Сантьяга лишь мельком взглянул на соответствующие витрины. – Сапфиры мы видели… Давайте перейдем к бриллиантам.
– К черным?
– Для начала – к обычным.
Три футляра с отобранными комиссаром украшениями остались лежать на столике, и у Юрбека мелькнула мысль: «Интересно, на шее какой красавицы окажутся столь роскошные драгоценности?» Однако Томба отмел непрофессиональные вопросы и вернулся к бизнесу:
– Рекомендую обратить внимание на мужские перстни, комиссар. Алир придумал удивительно элегантные линии.
– Давайте посмотрим…
Однако перейти к разделу «Перстни мужские, уникальные, дорогостоящие» господам не удалось. В стеклянную дверь магазина – металлическую штору по случаю визита Сантьяги подняли – принялся рваться плечистый коротышка в черных кожаных шмотках и красной бандане.
– Мля! Пустите, а! Мне нужно! Пустите скорее! Пожалуйста!
Господа переглянулись.