Паутина противостояния
Шрифт:
Но ведь не скажешь, что у тебя на душе. Шериф лично привез, значит, надо стоять, внимать и поддакивать.
– Здесь никто не живет и никто не работает, – продолжил выдержавший паузу шериф. На спутника он не смотрел, уставился на далекий квадратик окна и говорил ровным, но очень твердым, убежденным голосом. – А когда-то
– Ну и что?
– А то. – Шериф вздохнул. – Самуэль Верба – так оказалось написано на бензоколонке, которая появилась на этом месте лет семьдесят назад. А до нее здесь стояла обычная деревянная лачуга. А еще раньше, как рассказывал дед моего прадеда, – сломанный фургон. Обычный сломанный фургон на самом солнцепеке… Когда переселенцы решили узнать, не нужно ли помочь, старик в них выстрелил. Сказал, чтобы не приближались. Люди пожали плечами и уехали.
– Ага, я понял.
– Возможно, до фургона на этом месте стоял вигвам, но у индейцев никто не спрашивал… – Шериф попыхтел сигарой. – Вот так.
Вигвам? Фургон? Лачуга?
– Я обязан верить вашему рассказу, сэр?
– Нет, сынок, не обязан.
Молодой удовлетворенно кивнул, однако решил несколько сгладить резкость.
– Мне интересны подобные истории, сэр. В Техасе…
– Я рассказал тебе историю не просто так, сынок, – оборвал молодого шериф. – Рано или поздно ты окажешься здесь один, а потому должен знать, что можешь делать, а что нет.
– Где? – сбился молодой.
– Ты можешь бесплатно воспользоваться инструментом, что есть в гараже, но обязан вернуть его на место, – размеренно продолжил шериф. – Ты можешь войти внутрь, переждать жару, напиться воды или позвонить – там есть телефон. Это будет стоить один доллар, который нужно оставить на прилавке.
– Вы шутите?
– Однако ты не должен оставаться внутри после захода солнца. – Шериф «не услышал» возгласа. – И самое главное: если ты увидишь около бензоколонки машину или старика, сидящего на веранде или копошащегося в гараже, – ты не должен приближаться без приглашения. Ты должен уехать даже в том случае, если тебе нужна помощь. Никогда не приближайся к бензоколонке, если в ней кто-нибудь есть или ты думаешь, что в ней кто-нибудь есть. Это условие.
Убежденность и напор в голосе шерифа заставили молодого… нет, еще не поверить, но понять, что старый полицейский серьезен. Предельно серьезен. Это не розыгрыш.
И не легенда.
Скорее – правила жизни, которые существовали здесь задолго до его рождения и не исчезнут после его смерти.
– Скажите, сэр, – осторожно поинтересовался молодой. – А вы сами встречались с Вербой?
– Один раз, – кивнул шериф. И с гордостью добавил: – Он сам меня пригласил.
– И с тех пор вы сюда частенько наведываетесь…
Сказал и вздрогнул, бросив на собеседника испуганный взгляд: не обидел? К счастью, нет. Шериф усмехнулся.
– Из тебя вырастет неплохой полицейский, сынок. – Пожевал сигару и с мягкой, сентиментальной улыбкой произнес: – Я приезжаю не для того, чтобы встретиться с Самуэлем. Я приезжаю потому, что здесь, в миле от его бензоколонки, очень хорошо смотреть на звезды.
Молодой полицейский поднял взгляд к безоблачному небу, вздохнул и согласился:
– Здесь они на самом деле необыкновенные.