Паутина зла
Шрифт:
— Отпусти меня и поговорим! — заерзал Глеб. — Ты не смотри, что у тебя сабля, я не боюсь. За меня повелитель заступится! Умрун-чародей!
— Асфирь?
— Она… — опешил оборотень. — Она тебе открылась? — Такого поворота событий он явно не ожидал и даже расстроился, но все равно храбрился. — Асфирь справедливая! За что меня убить хочешь? Я тебе не сделал ничего. Голову с меня снимешь — хозяйка тебя накажет, а меня оживит!
— Не оживит, — усмехнулся Середин. — Я тебя не просто убью, я твое тело на болоте брошу. Там и Асфирь не поможет, нет на болоте
Эти слова произвели на Глеба впечатление, он стал превращаться в волкоподобную тварь и обратно с удвоенной скоростью.
— Ты мне много вреда сделал, Глеб. Ты мне самый первый враг. Обманывал меня… Но самое главное — в Озерцы заманил. Тебе и отвечать. Но пока скажи: что за человек Рада? Человек ли она?
— Сестра моя. — Оборотень наконец остановился на человеческом облике: видимо, испугался. — Что еще сказать? Ни на мать, ни на отца не похожа. Я вот в лесу отца встретил… Смотри-ка, на тебе его куртка! Неужели с Радой сошелся?
— Ты мне зубы не заговаривай! — хрипло прикрикнул на него Олег и слегка надавил на горло оборотня клинком. — Кто отец Рады?
— Не знаю. Никто не знает. Асфирь, поди, ведает, да ее спрашивать боязно… Олег, прости ты меня! Ведь за свое счастье я трудился, на торги ездил, тебя высматривал. Иначе не получить бы мне жизни вечной, беззаботной! Прости…
— Рада знала про Асфирь, да? — Олег опять надавил, по шее Глеба потекла струйка крови. — Знала, как и все вы…
— Нет, не так, — прохрипел оборотень. — Асфирь ее больше других жалела. Влюбляла в нее заезжих ведунов да богатырей, что чародейку нашу изводить приезжали. А потом что-то с памятью ее делала… Опосля этого сестра моя несколько дней будто не в себе ходит, а потом опять все хорошо. Про Асфирь она… Пусти, Олег, больно мне! Дышать нечем! Про Асфирь она не знает, забыла ведь все. И так каждый раз. Потому люди с ней и не разговаривают, а Рада думает — боятся ее. Не боятся, жалеют. Но хозяйка ее любит, она как лучше хочет. Настанет день, и Раде будет хорошая жизнь, как службу выслужит. Мне Асфирь сама так сказала… Ну, пусти же!
Середин смотрел в сторону, укладывая в голове новые познания. Вроде бы все сходится…
— Знаешь, где источник мертвой воды?
— Зачем он тебе? — спросил было Глеб, но Олег глянул на него так, что оборотень опустил глаза. — Я тебя провожу, если хочешь.
— Хочу, а пока, чтобы я тебе поверил, расскажи дорогу. Вот мы потом пойдем и узнаем, не врешь ли ты в каждом слове.
— Да? — Оборотень, видимо, не взял в толк, как это все произойдет, но послушно заговорил: — Отсюда к югу если идти и чуть вправо забрать, то аккурат к Овражкам выйдешь. А надобно забирать наоборот, влево, тогда попадешь на луг, а посреди луга ямина, вроде Коломны. На дне той коломны источник…
— Как источник может быть внизу? — заинтересовался Середин. — Озеро там, что ли?
— Вода-то мертвая! — Глеб удивленно посмотрел на Олега. — Не обычная вода.
В кустах громко треснула ветка, и ведун решил, что разговор пора заканчивать. Он наступил на грудь оборотня коленом и изо всех своих небогатых
Олег встал, подождал появления из кустов нового врага. Но то ли ветка треснула под лапой какого-нибудь животного, то ли ему просто это послышалось — никто не вышел. Тогда ведун вернулся к трупу.
Тащить все тело к болоту было выше сил истерзанного ведуна, но и бросать предателя Глеба в лесу, чтобы Асфирь его нашла и подняла живой водой, Олег не хотел. Пришлось отделить голову, а потом, подойдя поближе к краю гнилого царства, зашвырнуть ее подальше в грязь. После этого ведун как можно скорее скрылся между деревьев, искренне надеясь, что больше никогда не вернется к этому болоту.
В лесу опять хрустнула ветка. Кто-то был там, и этот кто-то любил наблюдать, а не показываться.
«Двойное ква не может быть случайным», — устало подумал Олег.
На то, чтобы создать энергетического двойника, запустить в чащу свою тень и отвлечь на нее внимание незнакомца, просто не было сил. Не было их и на бой, поэтому Середин продолжил путь, надеясь отыскать хотя бы ручей, чтобы наконец напиться. Опускалась ночь, и ведуну просто повезло, что еще засветло он услышал журчание в одном из многочисленных оврагов.
Не успел ведун утолить первую жажду, как почувствовал чье-то присутствие.
— Будь здрав, — буркнул он, не оглядываясь, но взявшись за саблю.
— Будь здрав и ты, ведун! — отозвался звонкий молодой голос.
Середин не спеша обернулся и увидел волка. Но только на миг — волк исчез, вместо него под березкой сидел молодец. Светловолосый, румяный, с простым и честным лицом.
— Неужели болотом прошел, Олег-ведун?
— Болотом, — признал Середин и еще зачерпнул воды. — А ты откуда меня знаешь?
— Встречались, на дороге возле Озерцов, — усмехнулся молодец и на миг снова обернулся волком. Или только показалось? — Меня зови Мирополком. Знаешь, Асфирь ведь о тебе волновалась…
— Да ну? — Олег отошел от ручья, тоже присел на траву.
Болели все мышцы, саднили многочисленные царапины и укусы, но хуже всего было с головой. Казалось, что если сейчас же не уснуть, то она просто лопнет. А может быть, внутри уже все полопалось, и жить ведуну осталось до заката, да и то по инерции.
— Кто же ты такой, Мирополк?
— Я? Слуга нашей хозяйки, кто же еще. Вот, решил с тобой потолковать… Прости, Олег, но бестолковый ты! Еще никто так долго не упирался.
— А много было вас? — Середин понял, с кем имеет дело. — Тех, кто приехал нечисть извести, а вместо этого к ней в слуги подался?
— Много, — улыбнулся Мирополк. — Почти все уразумели, что… Олег, вот скажи: ты людям добра желаешь?
— Знаю, знаю, какая ваша Асфирь благодетельница, — поморщился Олег. — Жизнь дает людям вечную и безбедную. А сам-то ты такой жизни рад, Мирополк?