Паутина

Калугин Алексей Александрович

– Бамалама! – громко произнес он.

И всем все сразу стало ясно.

– Ну, вот, теперь это художественный объект, – окинув взором дело рук своих, удовлетворенно констатировал Камохин.

Основание разрушенного гнездовья имело около девяти метров в диаметре. Как прежде было организовано его внутреннее пространство, определить было невозможно. Почти вся внутренняя площадь была заполнена большими белесыми пузырями размером со страусиное яйцо. Большинство из них полопались, и из них вытекала зеленоватая зловонная

слизь. Которая стекалась к абсолютно черному амебообразному пятну, расположенному в самом центре, и исчезала, проваливаясь в эту бездну. Пятно плавно изменяло свои очертания, как будто пыталось сдвинуться с места и уползти, спрятаться от взоров людей. Но ему это никак не удавалось.

– Ну, вот и пространственно-временной разлом, – сказал, глянув вниз, Осипов. По непонятной ему самой причине эти черные амебообразные пятна, сколько он их видел, всегда действовали на него завораживающе. Как вращающаяся спираль. Само собой, откуда-то из самых глубин подсознания поднималось желание подойти к нему ближе, ближе, ближе… Еще ближе… Чтобы избавиться от наваждения, Осипов на секунду закрыл глаза и тряхнул головой. – Только я никак не ожидал, что он окажется в гнездовье чупакабр.

– Видимо, они решили обосноваться там, где их выбросило в наш мир, – высказал предположение Брейгель.

– Интересно, соседство разлома не доставляло неудобства этим тварям?

– Это нижний уровень гнездовья, – сказал Орсон. – Здесь располагалась кладка яиц. И, возможно, взрослые особи, ухаживающие за ними.

– А матка?

– Она могла находиться ярусом выше. Там она несла яйца, которые скатывались вниз и попадали в заботливые лапы нянь.

– Прямо как в инкубаторе, – усмехнулся Камохин.

– Некоторые яйца остались целыми.

– Я бы прихватил одно в ЦИК, но боюсь, у меня не найдется такого большого контейнера.

– Яйцами пускай местные занимаются.

Камохин повернулся к ожидавшим команды охотникам и призывно махнул рукой. Индейцы киче, потомки древних майя, сорвались с места и кинулись к руинам каменного муравейника. Чтобы наконец-то закончить начатое.

А квестеры отправились туда, куда их вел дескан.

Все шло по правилам: если имелся разлом, значит, где-то неподалеку должен находиться и пакаль. Если, конечно, его еще никто не прихватил. Но кто бы сумел достать пакаль из гнездовья чупакабр?

– Ну, где-то здесь, – сверившись с показаниями дескана, Осипов взмахом руки обозначил примерный круг поисков.

– Это, конечно, не иголка в стоге сена, – Брейгель озадаченно почесал в затылке. – Но все равно повозиться придется.

Пакаль, спрятанный в гнездовье, взрывом откинуло метров на тридцать. Земля вокруг была засыпана вулканическим пеплом, кусками застывшей лавы и осколками базальта. Дескан определял лишь примерное местоположение пакаля, с точностью до десяти – пятнадцати метров. Так что Брейгель

был прав – попотеть придется.

Пожелав друг другу удачи, квестеры разошлись в разные стороны.

Техничнее всех к делу подошел Орсон. Вооружившись обгорелой веткой, он на манер грибника принялся ворошить пепел и мелкие осколки. Камохин разгребал мусор ногами в тех местах, которые казались ему подозрительными. Брейгель сделал ставку на остроту глаз – он надеялся, что даже если крошечный краешек металлической пластины высовывается из пепла, он непременно блеснет на солнце. Осипов методично просеивал золу сквозь пальцы.

Полчаса поисков с использование четырех разных методов не принесли результата. Не было найдено и ничего другого, что могло бы сбить с толку дескан, упорно твердивший, что пакаль где-то рядом. Впору было предаться отчаянию. Тем более что и солнце уже скатывалось к горизонту. А это означало, что ночь им придется провести в лесу.

– Мы все яйца перебили! – радостно сообщил подбежавший Эстебан.

– Молодцы, – буркнул Камохин.

Какое-то время Эстебан молча стоял и наблюдал за тем, как странные русские ковыряются в вулканическом мусоре. Потом все же решился спросить:

– Вы что-то потеряли?

– Да, – кивнул Осипов. Сидя на корточках, он запускал пальцы в пепел и поднимал их вверх. Затем по-гусиному делал небольшой шаг вперед и снова повторял свое действие. – Квадратную металлическую пластинку размером с ладонь.

– Не эту, случайно? – Эстебан наклонился и вытащил у себя из-под ноги пакаль.

– Damn! – в негодовании воскликнул Орсон.

И с хрустом сломал свой прут. Затем сложил обе половинки вместе и сломал их еще раз. Сломать сложенные вместе четыре четвертушки ему уже не удалось, и он в сердцах зашвырнул их куда подальше.

– Ничего, Док, ничего, – успокаивающе похлопал его по плечу Камохин. – Жизнь вообще штука несправедливая.

– Но не до такой же степени? – умоляюще посмотрел на стрелка англичанин.

Он хотел, чтобы его успокоили, заверили, что жизнь на самом деле совсем не такая уж скверная штука, как порой кажется. Но Камохин лишь тяжело вздохнул и снова похлопал Орсона по плечу.

– Бамалама! – удивленно присвистнул Брейгель, взяв пакаль из рук Эстебана.

– Снова паук, – сказал, глянув ему через плечо, Орсон. – Тот же самый.

– Красный!

Брейгель вытянул руки и покачал пакаль из стороны в сторону, ловя солнечный свет на идеально гладкую, отливающую медью поверхность.

Орсону цвет пакаля не понравился. Сразу и определенно. Англичанин скривил губы, как от прокисшего молока, и ткнул пальцем в паука, как будто хотел раздавить:

– Помяните мое слово, у нас с этим пакалем еще будут проблемы!

– А когда у нас их не было? – усмехнулся Камохин.

Самое смешное, что это была вовсе не шутка.