Паутина
Шрифт:
Иснага отвернулся от меня, сосредоточившись на певце и оркестре в дальнем конце длинного зала.
– Я ничего не знаю об этом деле. Оно произошло в другой стране.
– Дайте мне час, и я расскажу вам всю историю.
– Скверное дело. У меня нет свободного часа.
– Потому что вы не хотите этому верить? Это было бы серьезной ошибкой.
– Мне плевать на то, что случилось на каком-то маленьком дождливом острове по ту сторону лужи, если вам угодна горькая правда.
– Откровенно говоря, меня не интересует товар, который собирается продать Барри Дин - делайте с ним что угодно, и желаю
– Правда? И как вы собираетесь это сделать?
– Я поговорю с ним и добьюсь, чтоб он трезво оценил ситуацию. Между тем прошу вас пока не заключать никаких сделок, господин Иснага. Не хочу, чтобы Барри Дин внезапно разбогател. Тогда его будет еще труднее найти.
Песня закончилась. Иснага поднял ладони и мягко похлопал, внеся вклад в шумные аплодисменты, поднявшиеся от людных столиков к люстрам и золоченому потолку. Старик низко поклонился и махнул рукой, предлагая оркестру продолжить выступление.
Иснага с одобрением проговорил:
– Он очень хорош. Один из последних артистов старой школы. Вы поняли смысл песни?
– Я не очень хорошо знаю испанский.
– Конечно. Вы чужой в этой стране.
– А вы здесь сколько? Пять лет?
– Он пел о своей утраченной любви: Perdito tu amor, no podre ser feliz jamas. Твоя любовь ушла, и мне не быть счастливым.
– Вы только что беседовали с моей коллегой детективом Дэвис. Я знаю, что она собирается заключить с вами сделку. И знаю, что Энтони Бут готов заплатить высокую цену за возвращение своей собственности. Возможно, вы играете друг против друга. К несчастью, у Бута могут быть некоторые сложности с заключением контракта. Его человек здесь, но у него проблемы - обсуждает с полицией вопросы собственной кредитоспособности.
Иснага коротко изучил меня взглядом, затем сказал:
– Сеньор Бут и ваша коллега, возможно, не единственные, кого интересует этот товар.
– И что же, остальные - живые люди или мнимые персонажи, необходимые, чтобы взвинтить цену? Это опасная игра, если хотите знать мое мнение.
– Теперь я верю, что вы и впрямь полицейский, - усмехнулся Иснага. Улыбка придала ему вид лягушки, готовой проглотить муху.
– Поскольку речь идет не о торговле порнографией, я был бы очень осторожен на вашем месте, мистер Иснага.
– Пожалуйста, не угрожайте мне. Не люблю угроз.
– Я пытаюсь быть вам полезен, - отозвался я.
– Мне нужно поговорить с Барри Дином.
– К несчастью, я не знаю, где вы могли бы его найти.
– Вы не знаете, где ваш клиент?
– А что здесь такого? Я только посредник. Он поддерживает связь по электронной почте. Те, кого интересует его товар, приходят ко мне, затем я передаю ему их предложения. Он встречается с ними, демонстрирует то, что у него есть, и продает.
– Значит, вы уже заключили сделку.
Иснага достал сигару из нагрудного кармана льняного пиджака, сунул ее себе под нос и одобрительно засопел.
– Позвольте дать вам бесплатный совет. Будьте туристом. Наслаждайтесь Гаваной. Это великолепный город. Но не ищите Барри Дина.
– Вы правы. Посижу-ка я в баре и послушаю этого потрясающего старика, а вы сообщите Дину, что я здесь и ищу его.
Иснага повернулся к своему телохранителю и сказал что-то по-испански. Тот
– Леон проводит вас через черный ход и объяснит, почему это неудачная мысль, - кивнул Иснага.
Пока телохранитель вел меня вниз по ступеням, держа одной рукой за плечо и уперев пистолет мне в поясницу, я спросил:
– Вы говорите по-английски, Леон? Habla ingles?
– Конечно, говорю, но разговаривать не собираюсь. Это всего лишь работа. Не мешайте мне выполнять ее, и я не буду с вами слишком груб. Договорились?
Певец раскланялся в ответ на аплодисменты. Поля обвислой черной шляпы мазнули его по груди, старик разразился неистовым мамбо, а Леон тяжело навалился на мое плечо, ибо я попытался обернуться: официант в белой куртке, который только что прошел мимо, оказался косоглазым приятелем Наццаро.
– Не сердите меня, - предупредил Леон.
– Нам это совсем не нужно.
И пихнул меня вперед.
Мы были почти у дверей, когда сквозь музыку прорвался звук первого выстрела. Леон оттолкнул меня в сторону и начал проламывать себе путь через танцующих к приподнятой части зала - туда, где Ибрагим Иснага пытался встать. В его руке все еще дымилась сигара. Косоглазый выстрелил ему в лицо. И еще раз, когда Иснага начал падать. Леон почти успел подхватить босса, парнишка дважды равнодушно выстрелил в телохранителя и побрел прочь, небрежно опустив вдоль тела руку с пистолетом - киллер в щедро обрызганной кровью белой куртке.
Музыка оборвалась. Завопила какая-то женщина. Все посетители роскошного зала ринулись к дверям. И я тоже.
– Яснее ясного. Иснагу убили, чтобы вынудить Барри Дина выйти на свет, - объяснил я Маркосу Панаме.
– Наццаро не нужна сделка. Ему нужен Дин. Любой ценой.
Мы подпирали стену, всю в афишах, как в чешуе, через улицу от заведения, где случилось убийство, и потягивали из бумажных стаканчиков крепкий кофе с сахаром, купленный с тележки уличного торговца. Полицейские машины и кареты «скорой помощи» с полыхающими сигналами выстроились в двойной ряд под поникшими пальмами у озаренного прожекторами льдисто-белого фасада. Транспорт оттеснили к дальней стороне дороги выставленными на проезжую часть шипящими оранжевыми мигалками. Водители выражали негодование атональной симфонией гудков. Швейцары пробирались среди медленно движущегося транспорта, отыскивая свободные такси для спасающихся бегством туристов. Я стоял, взвинченный, ожидая, что вот-вот увижу в собравшейся толпе косоглазого убийцу.
– Нам надо выкурить Дина из его убежища, прежде чем его найдет Наццаро, - пробормотал я.
– Как насчет владельца анонимного ретранслятора, Маркос?
– Есть хорошие новости и плохие. Я нашел сервер, на котором расположен ретранслятор сеньора Дина. Это было нетрудно. К несчастью, сейчас сервер недоступен.
– Но ты уже знаешь, где он?
– Разумеется. Он в «Кубе».
– В «Кубе»?
– Это дата-центр, где находится львиная доля кубинских интернет-серверов. Ретранслятор сеньора Дина находится на сервере, принадлежащем Андреасу Вителли.