Паутина
Шрифт:
Они трансгрессировали, держась за руки, к стене непроходимого леса, освещенного хмурым осенним небом. Ни души вокруг.
— Где мы? — Джеймс достал палочку, но Малфой лишь покачал головой. Сам же, к изумлению Джеймса, прикусил себе палец и провел им по воздуху перед стеной деревьев.
И воздух вдруг задрожал, словно вода, образуя какой-то арочный проход прямо в деревьях. Скорпиус схватил друга за руку, и они прошли сквозь этот странный воздух.
Джеймс не поверил своим глазам. Они стояли спиной к
— Не двигайся, — шепнул Скорпиус, созерцая парковые деревья. Судя по тому, что видел Джеймс, поместье было не менее внушительным, чем дом Малфоев. — Донг.
Перед ними с хлопком появился домовой эльф в полотенце с гербом Малфоев.
— Юный хозяин… — начал домовик, но Скорпиус приказал ему замолчать.
— Донг, в доме есть чужие люди? — шепотом спросил Скорпиус.
— Нет, сэр, — так же тихо ответил Донг.
— А были? С кем-нибудь чужим встречался отец?
— Нет, сэр.
— Забини?
— Нет, мистера Забини не было давно.
— Где сейчас отец?
— Он и хозяйка обедают в столовой, сэр.
— Хорошо. Что-нибудь странное на территории замечал?
— Нет, сэр, вы же знаете, нам нельзя без разрешения уходить из дома, сэр.
— Ладно. Сейчас ты должен кое-что сделать…
— Что угодно, сэр…
— Незаметно подойди к садовому домику. Посмотри, кто есть рядом, что там подозрительного. Если тебя заметят, я приказываю тебе открутить себе уши, понял?
— Да, сэр, — с каким-то даже задором согласился домовик и тут же скрылся, слившись с темными кустами.
— Открутить уши? — переспросил Джеймс, глядя на Малфоя.
— Так он точно сделает все, что сможет, чтобы его не заметили… Черт, вот черт!
— Что?
— Там, в комнате, спрятана старая палочка. Волшебная палочка… Черт, только бы Лили не наделала глупостей…
— Может, не найдет?
— Надеюсь, — Скорпиус с тревогой вглядывался в парк. Наверное, где-то там был этот садовый домик.
Джеймс же старательно прикрывал свой разум, иногда ощущая, как кто-то чужой чуть касается сознания. Ксения ищет их, но пока было рано давать ей панораму Малфой-Мэнора. Это семья Скорпиуса, ему решать, как поступить.
Прости, Ксения, но ты сама научила меня этому. Я тебя люблю, вот это можешь узнать, потому что вслух я тебе этого еще не говорил… Я бы хотел оказаться сейчас с тобой в Выручай-комнате… Или за гобеленом на третьей этаже… Я обожаю твои холодные руки…
Джеймс старательно подсовывал Ксении свои мысли, связанные с ней и ее руками…
— Хозяин Скорпиус, сэр, — из неоткуда появился Донг, заговорщицки подмигивая огромными глазами. — У садового домика только новый садовник, сэр… В доме кто-то есть, но Донг боялся, сэр, что его увидят…
— У нас новый садовник?
— Да, сэр, три недели, как работает, сэр…
— Заткнись, — попросил Малфой, а потом повернулся к Джеймсу. Лицо Скорпиуса стало меньше походить на гримасу убийцы, с которой он ходил с тех пор, как увидел Лили в теле Забини, трансгрессирующую неизвестно куда. — Поттер, ты…
— Я иду с тобой, — категорично заявил Джеймс. — Слушай, ты уверен, что в этом замешан твой…
— Нет. Я скорее уверен в обратном, — Малфой смотрел в сторону большого дома. — Поттер, мой отец — всего лишь трусливый хорек, ты забыл?… Все, думаю, хватит болтать, а то мы дождемся, что твоя сестричка найдет волшебную палочку и убьет всех оборотней без нас…
— Не смешно.
— А я и не смеюсь, — фыркнул Малфой. Потом снова повернулся к эльфу:- Теперь слушай внимательно. Ты сейчас должен нас с Поттером переместить в тайную комнату под садовым домиком. Помнишь ее? Ты там был со мной однажды…
— Да, сэр Скорпиус…
— Тогда пошли, — Малфой протянул одну руку эльфу, а вторую Джеймсу. — Поттер, и никакой самодеятельности…
Гриффиндорец кивнул и через мгновение провалился в душную темноту. Как он ненавидел трансгрессию!
Глава 2. Лили Поттер
Все произошедшее с ней казалось просто кошмарным сном. Если бы не ноющая боль в руках и не темнота, которая пугала своей абсолютностью, то Лили смогла бы представить, что действительно просто спит и видит кошмар.
В этом ужасном сне не было человека в маске.
А она думала о нем, пусть глупо, но надеялась, что он придет и спасет. Заслонит ее от того, что ее ожидает. Скорпиус, любимый, мне так страшно…
Послеобеденные события в Хогвартсе сейчас казались просто дурацкой шуткой слизеринцев. Чьи-то сильные руки, чьи-то злые глаза. Ужасное по вкусу зелье, которое ее заставляли глотать. Оно лилось по подбородку и шее, она задыхалась и пила, думая, что сейчас просто умрет. Ведь это был яд, медленно ползущий по ее венам, заполняющий каждую клеточку тела страшной болью…
А потом была совсем не она. Не ее тело. Чье-то более сильное, более раскрепощенное. Чужие ощущения. По-другому даже чувствовались воздух, пространство, температура. Другие краски — более яркие, слишком бьющие по глазам.
И чужая воля, которой вообще невозможно было противиться. Никак. Можно было думать о том, что ты не хочешь никуда идти и ничего делать, но тело само делало то, что приказывали. И Лили сама пошла в объятия страха. Потому что понимала, куда и зачем она идет.
Была страшная мысль — мама. Неужели она так же легко шла в объятия смерти? Или даже легче, ведь она не знала, что ее ждет?