Павшее Королевство
Шрифт:
— Хорошо, — тихо говорю.
Дух достаточно искромсала мое пальто, его запросто можно порвать на полоски. Прижимаю длинные поверх плеча, удерживая их на месте с помощью других клочков материала, которые связываю узлом и затягиваю зубами. Как могу, вытираю кровь со спины, натирая, пока кожа не начинает пощипывать.
Затем бросаю остатки своего рваного пальто в огонь и влезаю в пальто Киарана, от которого он отказался. Оно настолько большое на мне, что приходится закатать рукава.
Поднимаю
— Насколько глупо выгляжу в этом? Будь честен сейчас.
Замечаю, как небольшое напряжение покидает его плечи.
— Кэм, — он трясет головой, немного смеясь. — Ты очаровательна.
— Мой Бог, — усмехаюсь. — Ты только что назвал меня очаровательной в надлежавшем контексте. А я-то, думала, что ты используешь это слово только для одной ужасной причины.
— Вторая причина, не ужасна: Ты. В этом пальто. С этой улыбкой.
— Что на счет моего определения? — встаю на ноги и начинаю обходить костер. — Ты. Я… В обнимку…
— Не надо, — Киаран вытягивает руку, чтобы остановить меня, замираю, когда его зрачки расширяются. — Не надо, — повторяет он. — Оставайся там.
Остаюсь на месте, пока оглядываю его.
"Сколько времени у нас есть, пока ты не уйдешь слишком далеко, Маккей? Как много времени до тех пор, когда я не смогу больше увидеть Киарана?"
Именно тогда замечаю рану на его руке: длинный рваный порез. Достаточно глубокий, чтобы кровь пропитала его грубую шерстяную рубашку. Морриган, вероятно, поранила его, чтобы быстрее порвать его контроль. С его связанными силами он не может вылечить это.
Медленно наклоняюсь, чтобы подобрать кусочки ткани, что оставила на земле.
— Твоя рука кровоточит.
— Я в порядке. Твоя забота не обязательна.
Он и раньше говорил так со мной, когда мы охотились вместе. Тогда была холодная дистанция между учителем и учеником, экспертом и новичком. С легкой снисходительностью, чертой превосходства, и от этого мне всегда хотелось стукнуть его по голове зонтиком от солнца.
Шагаю к нему, и он произносит мое имя достаточно резко, чтобы я остановилась.
— Я не хочу ранить тебя.
Терпеливо смотрю на него, потому что перевяжу его чертову руку, даже если мне придется силой удерживать его.
— Меня не заботит, чего ты хочешь. Ты никогда прежде не сталкивался с потерей крови. И ты не в порядке. Ты бледный, трясешься, и выглядишь хреново, — когда он начинает пялиться на меня, скрещиваю руки на груди. — Если ты попытаешься атаковать меня прямо сейчас, я готова поставить кругленькую сумму на то, что ты окажешься на своей заднице ровно через две секунды. Позволь мне перевязать эту рану или рискуешь отключиться, споря. Выбор твой.
После мгновения тишины он единожды кивает. Хорошо. Это спасет меня от усилий искать дубинку, чтобы вбить в него немного разумности.
Медленно подхожу, мои шаги осторожные и равномерные. Когда его пальцы сворачиваются в кулаки, приостанавливаюсь, пока он слегка не расслабляется. Затем сажусь на корточки рядом с ним и вытягиваю руку ладонью вверх. Ожидая разрешения.
— Так нормально? — спрашиваю, держа голос низко, устойчиво.
Он снова кивает.
Отодвигаю изодранную ткань в сторону, чтобы лучше рассмотреть. В отличие от моих, его рана уже начала раннюю стадию заживляющего процесса, что означает, что даже со связанными силами его исцеление намного быстрее. Оно не будет мгновенным, но он везучий ублюдок.
Использую один из лоскутков, чтобы приложить к его ране. Киаран не издает ни звука, даже когда оборачиваю тряпицу, перевязываю его рану и приступаю к следующей.
— Это тревожит тебя? — спрашиваю. — Знание, что здесь ты быстро не вылечишься?
— Нет. Это … — он замолкает. — Иногда легко воспринимать жизнь, как должное, когда тебе не нужно волноваться о смерти.
Прокручиваю его слова в голове, задаваясь вопросом, каково это — быть бессмертным? Это нечто, такое же незначительное, как вид своей же крови может стать откровением.
— Ну, не знаю, — говорю с легкостью. — Я бы не возражала отправиться на битву, беспокоясь немногим меньше о том, что меня могут смертельно ранить. Иногда мне бы хотелось быть фейри.
— Нет, ты не захочешь, — говорит он, горько смеясь.
Смотрю на него с удивлением.
— Ты бы не хотел, чтобы я жила вечно? — "С тобой?" — думаю про себя.
Киаран пристально смотрит на огонь, его выражение лица выдает намек на неловкость от этой мысли.
— Нет, — его ответ словно поворот ножа.
— Ох, — я не хочу видеть, насколько глубже это лезвие вонзится.
Отворачиваюсь, чтобы создать некую дистанцию между нами, но голос Киарана звенит позади меня.
— Мой вид запасался годами, потому что мы эгоистичные от природы, — говорит он, звуча практически злостно. — Мы добавляли каждый год в нашу коллекцию, пока у нас не накопилось так много, что жизнь больше не стала иметь особого значения. Она стала банальной, незначительной и скучной. Это то, что ты хочешь для себя? То, что ты хочешь, чтобы я желал для тебя? Потому что, можешь не сомневаться, человеческая смерть была бы намного более великодушной.
Я становлюсь холодной внутри. Это его будущее, его жизнь, его существование. Если выживу в поисках Книги и сделаю ее своей, он будет жить. Мои кости будут давно погребены в землю, а он будет все еще переживать это.