Пчелиный волк
Шрифт:
Эльфы засвистели.
Коровин сорвал с головы котелок. При виде его лысой головы эльфы засвистели еще громче. И даже затопали ногами.
– Нож! – пророкотал Коровин. – Нож мне!
– Как ты опустился, Коровин! – засмеялся Энлиль. – У тебя нет даже ножа!
– А вы все предатели! – ответил Коровин. – Шкуры трехгрошовые, вы недостойны носить звание эльфа! И это не вы меня вышибли, это я сам ушел!
Некоторые эльфы от смеха даже свалились со стульев.
– Дайте ему нож, – велел Энлиль Сироткин. – Посмотрим, на что он способен.
Ближайший к нам рыжий эльф подал Коровину самодельный нож. Коровин схватил клинок, оглядел амбар бешеным прожектором и полоснул лезвием по приклеенной косичке. Раздался зубильный скрип, волосы не отрезались, у меня по шкуре пробежал мороз.
– Тупой, – выдохнул Коровин, поморщившись от боли. – Какая подлая шутка, как раз в вашем подлом стиле. Дайте мне настоящий нож!
Энлиль кивнул. Рыжий сунул Коровину другой нож. Этот был поострее, Коровин отсек косичку. С горечью на нее посмотрел, после чего швырнул ее в лицо рыжему.
– Ты чего на меня свои космы разбрасываешь?! – злобно спросил тот и отбросил волосы куда-то вбок.
Эльфы принялись брезгливо перекидывать коровинскую косичку друг другу, по амбару покатился веселый переполох.
– Мне твоя лохматость ни к чему! – снова повторил хозяин ножа.
Коровин ему не ответил, Коровин произвел вещь довольно мерзкую, недостойную не то что эльфа, но и вообще любого приличного человека. Коровин набрал воздуха, зажал пальцем правую ноздрю и сморкнул во владельца ножа.
Сморчок был произведен с удивительной ловкостью и умением, жертва не ожидала такой наглости от изгнанника, она инстинктивно отпрянула, свалилась на пол и едва смогла произнести:
– Скотина какая…
– Так будет с каждым! – заявил Коровин. – Все слышали? Так будет с каждым!
– Вышвырните отсюда это простейшее, – велел со своего возвышения Энлиль. – Нам надо завершить повестку.
Несколько эльфов решительно шагнули к Коровину.
– Какое подлое собрание, – грустно сказал вновь облысевший Коровин. – Какое подлое собрание… И эти люди были когда-то моими друзьями… Как низко…
В амбаре стало тихо.
– Я же сказал – вышвырните! – повторил сурово Энлиль.
И в тишине я вдруг точно услышал свирель. Или рожок. Рожок все-таки, наверное. Ну, может быть, флейта. Милая музыка, успокаивающая сущность. Почти так же играл часовой. Но только почти.
Эльфы испугались. Задвигались, зашевелились, забеспокоились.
– Спокойно! – рявкнул Энлиль. – Это провокация! Не будем поддаваться на провокации! Соблюдайте порядок!
Дверь амбара отворилась, и внутрь влетел часовой.
Влетел в буквальном смысле слова.
Глава 5. Эвтаназия Оболваненных Лягушек
Часовой пролетел метра четыре, ударился об пол, подкатился к Энлилю. На ноги не поднялся. Энлиль кивнул. Двое ближайших эльфов подхватили стража под руки, оттащили к стене и прислонили в сидячем положении.
Затем ворота амбара открылись шире, и в помещение вошла команда. В черной лакированной броне, с круглыми щитами за спиной, с луками и изогнутыми короткими секирами.
Я сразу узнал эти секиры – те самые, с шипом на обухе, получекан этакий. Впрочем… Оружие еще ни о чем не говорит.
Их было человек шесть.
И все они были девчонками.
Это было видно, даже несмотря на броню, оружие и короткие татаро-монгольские шлемы.
Они были красивы.
Хотя, может, мне это просто показалось, я, кроме Сирени, девчонок не видел уже сто лет. Поэтому мне они все красивыми казались. Длинные ухоженные волосы, заплетенные в мелкие аккуратные косички. Лица, чересчур бледные, но с тонкими чертами, да и вообще… Девчонку от парня отличишь в любом камуфляже.
Они остановились, и вперед вышла их руководительница. Я руководительниц сразу чувствую. Броня с малиновой насечкой, отсутствие каски, общая начальственность в фигуре и жестах. Уверенность. Двух пистолетов «Тесла-С» не хватает. Ну-ну, посмотрим…
Предводительница шагнула к Сироткину.
– Чем обязаны? – осведомился Сироткин надменно. – Мы вас, кажется, не приглашали…
– Нам и не нужно твое приглашение, – ответила предводительница. – Ваше позорное сборище не имеет никаких полномочий, чтобы нас куда-то приглашать.
– Молодец, Ариэлль! – крикнул Коровин. – Так этих гадов!
Однако. Одна Мэрриэль, другая Ариэлль, башку свернешь, язык сломаешь.
– Помолчи, Коровин, – сказала эта Ариэлль. – С тобой у нас будет отдельный разговор. А ты, Сироткин, постыдился бы!
– А чего мне стыдиться? – Энлиль театрально обратился к амбару. – Не вижу, чего мне стыдиться…
– Ты испортил идею, – сказала Ариэлль. – Я даже по-другому скажу – ты надругался над идеей. Ты и такие, как ты! Разве это эльфы?
Ариэлль презрительно оглядела амбар.
– Это ведь не эльфы. Это сброд какой-то! Бомжи, бродяги, тунеядцы! Оборванцы, лодыри и ничтожества! Разве таким должен быть эльф? Разве доблесть эльфа в том, чтобы месяц не мыться и неделю не чистить зубы? Чтобы жить в шалаше, давить клопов и жрать хвою и желуди? Разве нормальный эльф будет обижать слабых? Разве он будет отнимать еду у гномов? Разве он будет за бутылку лимонада материализовывать оружие криминальным элементам? А ведь вы такие! И он – этот ваш Энлиль, призывает вас к одному – зарасти коростой, обовшиветь и морально разложиться! Скоро вы докатитесь до того, что выйдете на большую дорогу!