Печать Иоганна Гутенберга
Шрифт:
– И еще, – подала голос Софья Петровна, – раз уж ты пришла, когда допьешь чай, сходи на склад. К двенадцати приедет Мухоедов, нужно ему принести сотню экземпляров.
– Почему я… – привычно начала Женя, но Софья Петровна на этот раз не удостоила ее обычным ответом. И так все ясно, все как обычно: у Настасьи радикулит, у Софьи бронхит, а Лера очень кстати куда-то подевалась.
Женя вспомнила, что увидела в Третьем Цеху в прошлый раз. Перед ее глазами всплыло мертвое, землистое лицо с пустыми тусклыми глазами… бледный
Да, но труп исчез, и потом она видела его, то есть не труп, а живого человека на вчерашнем приеме, будь он неладен совсем!
Ей ужасно не хотелось идти, но что поделаешь, видно, такая уж у нее судьба…
Женя вздохнула, потянулась было за третьим пирожком, но раздумала – это будет уже перебор. Еще немножко подумала – и все же взяла пирожок, но не откусила, завернула в листок испорченной корректуры – не для себя, для таинственного существа из Третьего Цеха.
– Чашку мою помоете? – бросила она Софье Петровне.
– Помою, помою!
Женя поднялась, взяла тележку, вышла в коридор. Но, открыв уже дверь, вернулась и надела куртку. На всякий случай. Мало ли, как дело повернется.
Как всегда, в кармане были ключи от квартиры… но денег не было. Женя полезла в сумку за кошельком, и тут всунулась Софья Петровна:
– Ну что ты копаешься, дверь распахнула, комнату выстудила! Ты же знаешь, что у меня бронхит!
– А будете ругаться – вообще не пойду! – рявкнула Женя. – Что, в самом деле, я у вас самая крайняя всегда!
Она напустилась на Софью, чтобы та не увидела в ее сумке маленькую серую сумочку, удивительно красивую сумочку, которую вчера она получила вместо своей от дамы в розовом платье. Утром Женя взяла эту сумочку на работу, чтобы предъявить Альбине. И вот теперь решила взять ее с собой. Она не спрашивала себя, зачем, просто руки сами сунули сумочку под куртку.
В дальнем конце коридора Лера разговаривала с какими-то двумя мужчинами. В облике этих двоих было что-то знакомое и в то же время непривычное. И в самой Лере тоже было что-то непривычное. Она как-то изменилась.
Ах, да – обычно она бледна, загадочна и молчалива, как королева эльфов, слова от нее не дождешься, а тут она оживленно разговаривает с этими двумя подозрительными типами, и лицо разрумянилось, и даже жестикулирует… вот она даже коротко рассмеялась… совсем на нее непохоже!
Женя пригляделась.
Хоть их и разделяло приличное расстояние, но ей показалось, что она узнала этих двоих мужчин. Одинаковые темные костюмы, неловко сидящие на накачанных фигурах, одинаковые настороженные взгляды, одинаковые повадки опасных хищников…
Это были те двое мужчин, от которых она накануне пряталась на парковке! Надо же, нашли ее таки! Но как? А может, они искали Альбину? А эта сволочь Лерка выдала им ее, Женю. Дескать, где Альбина не знаю, но вон
Ну надо же, наша спящая красавица очнулась от летаргического сна! И прекрасно себя чувствует в иной ипостаси…
Сердце Жени пропустило один удар, а потом забилось в бешеном, невообразимом темпе. Она повернулась и пошла в противоположную сторону.
Только не бежать! Если она побежит – эти двое заметят ее и бросятся в погоню!
А те двое уже закончили разговор с Лерой и неторопливо пошли в ее сторону.
Тут она подошла к двери лифта, нажала кнопку.
К счастью, кабина была на их этаже, и двери сразу гостеприимно раздвинулись.
Женя торопливо вошла в лифт, в последнюю секунду боковым зрением заметив, что двое мужчин стремительно приближаются и уже перешли на бег.
К счастью, она успела нажать кнопку, кабина закрылась и заскользила вниз.
Вот кабина остановилась на первом этаже, двери с громким лязгом раздвинулись. Женя вышла из лифта, катя перед собой тележку, прислушалась…
И тут же услышала стремительный, дробный топот, несущийся с лестницы.
Ну да, те двое не стали дожидаться лифта, они побежали вниз по лестнице, чтобы перехватить ее здесь, в пустых коридорах полуподвального этажа. Здесь, где им никто не помешает, где с ней будет куда легче расправиться.
Женя припустила знакомым коридором в сторону цеха. Не потому, что на что-то надеялась, на что-то рассчитывала – а просто побежала в привычном, знакомом направлении.
Тележка предательски грохотала, выдавая ее местоположение, но Женя уже не обращала на это внимания, она бежала, чувствуя себя затравленной дичью…
Вот она добежала до знакомой железной двери, рванула ее изо всех сил…
Дверь, как всегда, подалась с трудом, с тяжелым, надсадным скрипом. Не скрипом – горестным, трагическим стоном. И как всегда, раскрылась не до конца, словно ей что-то мешало.
Женя с трудом протиснулась в дверь, боком протащила тележку. Промелькнула мысль – а зачем вообще она эту тележку тащит, ей бы самой спастись…
Но эта мысль тут же ушла на глубину, остался только страх, только желание бежать, бежать от преследователей. Только древний инстинкт, оставшийся с незапамятных времен.
В Третьем Цеху, как всегда, царила настороженная, неприязненная, враждебная тишина. Женя быстро шла по узкой тропинке, проторенной среди старых станков и пустых фанерных ящиков, среди этого заколдованного леса. Ну да, где же еще бежать затравленной дичи, как не в заколдованном лесу!
Как всегда, ей казалось, что там, в этом лесу, в этой груде бесполезных, истлевших вещей, таится что-то неведомое – но теперь эта неведомая сила казалась ей не такой враждебной, не такой опасной, как те двое, что бежали по ее следу.