Печать тернового венца
Шрифт:
– Вот и я, моя дорогая! – раздался мурлыкающий голос Дейла Уайта, и Элька получила возможность лицезреть автора «Улыбки Джоконды», одетого в смокинг. Писатель в недоумении несколько мгновений смотрел на Шрепп, жевавшую виноград, сладкая улыбка сползла с его узкого лица, и он надменно произнес: – Мадам, вы явно ошиблись номером. Прошу вас немедленно покинуть мой пентхаус, иначе я вызову охрану.
– Вызывайте, – спокойно ответила Элька. – И охрану, и журналистов. Я им все расскажу.
–
Шрепп охотно пояснила:
– То, что вы пригласили меня к себе в номер, а затем начали приставать и попытались изнасиловать.
– Чушь! – воскликнул сердито великий писатель. – Вам никто не поверит!
– Почему вы так в этом уверены? – спросила комиссарша. – У вас репутация бабника, мистер Уайт, и даже если полиция не примет мои слова всерьез, то журналисты раздуют огромный скандал. Еще бы, величайший из живых писателей, автор мегабестселлера «Улыбка Джоконды», мультимиллионер Дейл Уайт оказался замешанным в постыдном происшествии...
Произнося свою тираду, Элька начала стягивать майку. Уайт замахал руками и завизжал:
– Прекратите немедленно! Объясните, что вам нужно? И кто вы такая?
– Старший комиссар полиции города Гамбурга Элька Шрепп, – представилась Элька и снова надела майку. – Но не я, а вы должны объяснить мне кое-что, мистер Уайт. Для чего вам понадобилась подкладка власяницы графа Виктора Орли де Саллей, которую вы взяли сегодня в музее Гимэ?
Дейл Уайт остолбенело посмотрел на Шрепп.
– Вы что, следили за мной? Да вы чокнутая! Еще одна особа, которая хочет убить меня!
– Не отвлекайтесь, мистер Уайт, – проговорила Элька. – И об этом полиция тоже узнает, клянусь вам. Подкладка власяницы – музейный экспонат, который почему-то оказался у вас. Кража раритетов из именитого французского музея – чем не сюжет для очередного вашего супербестселлера? Тем более что Лувр уже выступал у вас ареной кровавых убийств. Обдумать сюжет и написать новый роман у вас будет достаточно времени... в заключении, мистер Уайт.
Писатель, несколько посерьезнев, указал на кресло и любезно произнес:
– Госпожа старший комиссар, сядьте. Не следует делать поспешные выводы. Подкладку власяницы я не крал...
– Вот как? – Комиссарша и не подумала следовать приглашению писателя.
– Думаю, вам надо знать правду, – вздохнул Уайт. – Я ее купил. Заплатил большую сумму – сто тысяч евро. Понимаю, что это противозаконно, экспонаты музеев продаже не подлежат, однако подкладка плащаницы требуется мне для работы над новым романом, в котором речь пойдет... гм... Впрочем, это неважно!
Но Элька Шрепп так не думала.
– Ну почему же неважно... Собираетесь снова взяться за тему об Иисусе Христе? Например, подвергнуть сомнению его смерть на кресте и доказать, что результатам радиоуглеродных тестов нельзя доверять, так как образцы ткани изначально подменили?
Дейл Уайт вздохнул:
– В общих чертах, да, госпожа старший комиссар. Поэтому-то мне требуется хотя бы одно доказательство.
– Где власяница? – спросила Элька. – Вы не поверите, мистер Уайт, но я... мы работаем по той же теме.
– Вы тоже хотите написать книгу? – забеспокоился гениальный писатель. – И тоже о Христе, доказывая, что он пережил распятие?
– Где власяница? – повторила комиссарша.
Дейл Уайт, вздохнув, покинул зал и вернулся через некоторое время со свертком. Он протянул его Эльке, комиссарша жадно схватила сверток. Внутри, как она и предполагала, находилась подкладка власяницы графа Виктора Бертранского, по своей структуре удивительно похожая на Туринскую плащаницу. Комиссарше бросилось в глаза и то, что от края ткани отрезана тонкая полоска.
– Вот и доказательство! – воскликнула она. – Профессор Эдвардс не солгал!
Раздался мелодичный звонок. Дейл Уайт, приосанившись, направился к двери, говоря на ходу:
– Госпожа старший комиссар, у меня ожидается гостья. Если у вас больше нет вопросов, то прошу оставить нас наедине...
Он открыл дверь, и вошла облаченная в бордовое вечернее платье с глубоким декольте заместительница директора музея Гимэ. Уайт галантно поцеловал ей руку и проворковал:
– Дорогая моя, вы выглядите обворожительно! Прошу вас!
За гостьей в пентхаус Уайта ввалился Луиджи.
– А это кто? – горестно вопросил писатель.
Заместительница директора ответила:
– Мистер Уайт, это вы должны мне объяснить! Молодой человек лепетал всякую чушь, удерживая меня в холле, я еле от него отделалась, но он увязался за мной. О, у вас гостья!
Она уставилась на Эльку, которая, усевшись за стол, намазывала на кусок багета белужью икру.
– Привет! – сказала комиссарша. – Ты не вовремя, милочка. Дейлик еще не завершил со мной. Тебе придется подождать за дверью, дорогуша. А потом сможешь удовлетворить все его грязные желания!
Заместительница директора, покачнувшись, воскликнула:
– О, теперь я все понимаю! Мистер Уайт, именно по вашему наущению этот молокосос пытался не пустить меня в пентхаус. Вы, оказывается, заняты! Какой, однако, отвратительный у вас вкус – польстились на столь мужиковатую особу!
Автор супербестселлера пытался что-то объяснить, но взбешенная музейщица, закатив ему оплеуху, выплыла из пентхауса. Дейл Уайт, потирая щеку, на которой горел отпечаток пятерни, бросился к Эльке и завопил: