Печать ворона

Прусаков Андрей

— Там ведьма живет, — сказал тогда Андрюха. Та старуха не показалась ему ведьмой, хотя Иван навсегда запомнил ее странный пронизывающий взгляд. И жила та в обычной деревне с остальными колхозниками, а настоящие колдуньи живут в лесу… Да и Димка, помнится, что-то рассказывал, когда Иван перед ар-мией приезжал в Подгородское, да только забылось, что.

Иван захотел сходить туда. Он понимал: бабка давно умерла, но чувствовал необходимость побывать там. А почему нет? Это по дороге на Гать, совсем не-большой крюк. А ведь Димка говорил, что старуха могла творить чудеса.

Вот бы она была жива и помогла ему! Хотя, если не помогла тогда…

Ему вспомнился случай, рассказанный мамой. Один из подгородских мужи-ков зимой отморозил руку. Пришел домой, а рука не гнется и почернела. Поехал в Брест, в областную больницу. Там доктора сказали: время потеряно, ампутиро-вать. Мужик на операцию не согласился, уехал обратно, и в тот же день прибежал к той бабке. Она нагрела таз воды, побросала туда трав, велела погрузить руку и терпеть, покуда сил хватит. Мужик сутки сидел в обнимку с тазом, бабка подлива-ла горячую воду и шептала наговоры. И рука ожила! А мужик тот до сих пор жи-вет и работает. Это Андрюшкин отчим. Вот тебе и сказки!

Иван медленно шагал по шоссе. Страшно идти, зная, что можешь не вер-нуться. По крайней мере, таким, как сейчас. Эта мысль наполняла сердце страшной тоской и мыслями, что лучше смерть, чем…

Умирать тоже не хотелось, и.

Иван упрямо шел, глядя только под ноги. Как называлась та деревня? Иван напряг память, вспоминая, что от Подгородского они поворачивали налево. Значит, иду правильно. За полчаса, час дойду! Наверняка, от деревни можно подъехать на ав-тобусе, но Иван хотел пройтись, подышать и подумать.

Иван шел, закинув за плечо тощую дорожную сумку, провожая глазами проносящиеся автомобили. Он не хотел спешить. Колдун сказал: Иван умер на Во-роновой Гати. А боль, и страдания — плата за жизнь. Но все-же это жизнь! Какой бы ни была. Ведь живут люди без рук, без ног, слепые… Иван подумал, что отдал бы ногу или руку, только бы избавиться от печати, заплатил бы любую цену! Поч-ти любую…

Впереди показался столб с указателем: «Жабинка» 1,5 км». Стрелка указы-вала на отходившую от шоссе проселочную дорогу. Кажется, здесь. Иван спустился в ложбину, поднялся на пригорок, пересек заросшее поле и увидел черные крыши. Жабинка. Точно, это здесь! Он чувствовал волнение и, подойдя ближе, рассмотрел всего с десяток дворов, в половине из которых явно никто не жил. Где-то мелькнула голова в цветастом платке, забрехала собака, с опаской уста-вившись на незнакомца. Какой же был дом? Вон тот, заколоченный? Вспомнить было непросто, ведь он был здесь всего лишь раз. Двенадцать лет назад…

— Здравствуйте! Кого-то ищете? — спросила женщина, выглядывая из-за забора. Иван остановился.

— Да. Я… Здесь бабка жила раньше. Знахарка, — Иван едва не сказал «ведьма», но это прозвучало бы грубо.

— Так она померла давно, — махнула рукой женщина. — А вы родственник? Или лечиться приехали?

— Лечиться? — переспросил Иван. — Нет, я… родственник.

— А-а! Тогда вон к тому дому идите! — Она показала измазанным в земле пальцем. — Там правнучка ее живет. Тоже недавно приехала. Во-он туда!

— Спасибо, — поблагодарил

Иван, отправляясь в указанном направлении. Дом на окраине и впрямь показался знакомым, а когда возникли заросли репейника, все так же нагло разросшегося в огороде, признал это место окончательно и замер, вспоминая, как все было…

Вдоль репейника двигалась голова в кепке. Из-за разлапистых соцветий и почти в человеческий рост стеблей Иван не видел, мужчина перед ним или жен-щина.

— Здравствуйте! — раздался звонкий голос, несомненно принадлежавший молодой особе. — Вам что-нибудь нужно?

— Здравствуйте, — ответил Иван. — Я спросить хочу.

— О чем? — хозяйка не торопилась показываться, а Иван чувствовал, что его тща-тельно рассматривают. Ее он не видел, а сам как на ладони.

— О вашей бабушке.

Сейчас она скажет, чтобы он уходил… Но «кепка» вышла на заросшую тра-вой дорожку:

— А вы кто?

Перед Иваном стояла стройная девушка в джинсах, подвернутых у щиколо-ток и в футболке с фотографиями патлатых рок-звезд. Иван подметил маленькую плотную грудь с задорно выпиравшими сосками. Лифчик она не носит, да ей и не-зачем… Каштановые волосы хозяйки были скручены в дотянувшуюся до пояса ко-су, а кепка при ближайшем рассмотрении оказалась бейсболкой с вензелем «NY». А еще Иван не мог понять, какого цвета ее глаза. Не то зеленые, не то голубые. И что-то в ней было еще… необычное. Девушка встала по ту сторону старой поко-сившейся калитки, в двух шагах.

— Когда я был маленьким, ваша бабушка…

Он запнулся, не зная, как продолжить. Ее бабушка ничем не помогла ему. Наверно, не могла помочь. Дар, он же проклятие, был сильней деревенской кол-дуньи… Но девушка охотно продолжила:

— Помогла вам? Только не бабушка, а прабабушка. Она многим помогала.

— Да, она знахаркой была, — подтвердил Иван, желая поддержать разговор. Вдруг он что-нибудь узнает?

— Не знахаркой, а ведьмой, — поправила девушка без всякого стеснения. — На-стоящей ведьмой. Но она всем помогала.

— Да, — кивнул Иван. Он понял, что еще разглядел в ней. Вернее, расслышал. Она странно говорит. Как иностранка, идеально знающая язык, но не избавившаяся от акцента. Похоже разговаривали прибалты в армии.

— А у вас что-то случилось? — спросила она, глядя в глаза. Врать бесполезно — Иван понял это сразу. Да и не хотел он врать перед тем, как…

— Случилось, — сказал он.

— Она не смогла вам помочь? — спросила правнучка. Она угадывала все, о чем он думал.

— Не смогла.

— Мне мама говорила, что был только один случай, когда бабушка не смогла по-мочь.

— Наверно, я и есть тот случай, — сказал Иван. Девушка внимательно посмотрела на него:

— Тогда заходите.

Внутри дома все осталось таким же, Иван даже вздрогнул от нахлынувших воспоминаний. Вот старый сундук у входа, вот лавочка…

— Проходите сюда, — сказала девушка.

Он прошел в комнату. Справа возвышалась обмазанная глиной и покрашен-ная белой известкой печь, рядом с ней кровать. Более-менее современная, из ДСП, а не железная, на пружинах, как у бабушки.