Печать времени
Шрифт:
– Откуда ты это знаешь?
– Ну, судя по заданию мы в эпохе индейцев Майя! А у них только один единственный портовый город – это Тулум.
– Нет, я не о том. Откуда ты вообще знаешь об этих майя!
– Мне всегда нравилась история. Я много чего знаю. Не ожидала?
– усмехнувшись, продолжил: - Это великая цивилизация и великие люди. Кстати, судя по всему, мы попали в поздний классический период. Время, когда эта цивилизация переживала свои наилучшие времена. И нам в этом очень повезло, потому что в это время практически не осталось племён, которые были людоедами. Так что можешь не переживать за свою маленькую попку, - я бросила на него негодующий взгляд, -
– Очень убедительно и хочется верить, но у нас всегда все идёт не так, как нам того хочется.
– Вот всегда он ляпнет что-нибудь такое - никогда не знаешь, он говорит серьезно или шутит.
Присев на белый песок, я стала любоваться рассветом. Матвей присел рядом и приобнял меня за плечи. Прохладный ветерок холодил и одновременно остужал тот жар, который исходил от его руки. Зачем он проявляет эту заботу? Зачем делает так, чтобы я думала, что не безразлична ему?... Что нравлюсь? Просто я всегда рядом и у него, как у нормального мужчины есть определенные желания. Будь другая на моем месте и она бы нравилась. Он никак не проявлял заинтересованности, кроме этих своих шуточек да некоторых моментов, от которых мне становилось неловко - так уж неуместно они выглядели в его исполнении.
Светлое пятно появилось на глади моря, становясь все больше и больше… Наконец, возле самого горизонта, вспыхнула каёмка ослепительного солнечного круга. Совсем маленькая, но уже такая яркая. Солнечный диск, словно сладкий блинчик или кружок апельсина, поднялся выше, рассылая во все стороны свои тёплые лучи. И вот, ещё несколько минут и солнечный диск, будто, выплыл из моря и улетел в небо, как воздушный шарик, отпущенный маленькой детской ручкой. И в раз все озарилось звуками, словно только этого и ждали: пение птиц, стрекотание насекомых. Наступил новый день и я очень хотела бы надеяться, что этот день будет по-настоящему спокойным и радостным, как и гомон проснувшихся обитателей побережья.
– Идём, Любава. Нам пора! – встав, проговорил Матвей, протягивая мне руку.
Так мы и шли, держась за руку, словно влюбленная парочка. Возможно, после этого приключения что-нибудь изменится...
Мы осматривали красоту этого места, любовались видами, пока не добрались до города, о котором говорил Матвей.
Он был действительно очень хорошо укреплён: обнесён высокой крепостной стеной и казался неприступным. На обрыве стоит маяк, который не даёт подступиться никому своими острыми скалами, а по углам крепости находились сторожевые башни. Вдалеке я увидела узкие ворота, которые сейчас открывались.
– Да, надёжный городок… - проговорила я сама себе, но услышав мою фразу, Матвей только хмыкнул.
– Ты даже не представляешь насколько. Крепостные стены толщиной восемь метров, а со стороны моря, вон там, стоит двенадцатиметровый утёс. Ворота, которые сейчас открыли, на ночь запирали, и никто не смог пробраться в этот город. Во время нападения на индейцев, только этот город уцелеет от разрушений.
– Нам нужно попасть в этот город?
– разыскивая глазами стражников, ведь кто-то должен охранять это место.
– Не думаю.
– Он развернул карту, указывая на пещеру в виде черепа.
– Смотри... Эта пещера прямо в воде. Нам нужно вернуться к берегу и обойти по береговой линии.
Мы так и сделали. Стемнело, пока мы брели вдоль кромки воды. Волны приятно плескались вокруг ног и было ощущение безмятежности. И вдруг вдалеке я заметила огоньки и очертания нужной нам пещеры.
– Матвей, смотри – это же та пещера, которая обозначена на карте! – вскрикнула я и указала пальцем
– Мы не сможем попасть в неё, потому что вход в пещеру находится со стороны моря, а кораблей в это время нет, хотя… Смотри, я вижу там тропинку, которая спускается вниз и освещается факелами.
Забравшись на склон, мы действительно обнаружили освещенную тропинку - лестницу. Ровные ступеньки уходили вниз и поражали своей идеальной формой. На них были нарисованы какие-то символы, которые однозначно имели смысл, но какой, для меня оставалось загадкой.
Ступени объединялись по тринадцать штук два раза, после чего шла ровная платформа, затем - еще четыре ступеньки и так повторялось тринадцать раз. Меня это заинтересовало и я задала Матвею вопрос:
– Интересно, почему именно в таком порядке? Это что-то значит?
– он, я была просто уверена, и сам заметил это обстоятельство, и понял, о чём я спросила без разъяснений с моей стороны.
– Майя создали календарную систему, сильно отличавшуюся от других известных календарей, но он был самым точным. В неделе, в их календаре, было тринадцать дней, а в месяце двадцать, поэтому ступеней два раза по тринадцать и плюс четыре ступени. Небесная сфера состояла из тринадцати уровней. На каждом из которых обитало божество. У них каждый месяц ассоциировался с отдельным богом, который влиял на климатические условия в зависимости от сезона. Месяцев изначально было тринадцать.
– Матвей продолжал говорить, трогая руками поверхность лестницы.
– На всех памятниках, пещерах, стенах, да на любых поверхностях не было ни одного символа, иероглифа или какого-либо изображения, которое не было бы связано с датой. Каждое строение майя было окаменевшим календарем. Случайности здесь нет места: эстетика была подчинена математике. Все имеет смысл, Любава.
– Ну, ничего себе! И где же эти гении сейчас, почему они не дожили до наших времен, раз они такие умные?
– Не дожили, потому что человек – враг самому себе! Человечество всегда уничтожало все лучшее. И это не сказка, Любава, – это реальность.
– А что же означают эти цифры?
– В человеческом теле находятся тринадцать главных суставов, пальцев на руках и ногах – двадцать. Улавливаешь суть?
– Не совсем. – Ответила я, не понимая, к чему он клонит.
– У майя было несколько календарей, поэтому в году было двести шестьдесят дней. В том календаре, который дошёл до наших дней триста шестьдесят пять дней. Они отсчитывали время, когда можно заниматься земледелием, когда растущая луна – они определяли начало сельскохозяйственных работ. А ещё они придумали цифру ноль, так как считали, что последний день месяца определяет воцарение нового месяца. И этот нулевой день считался следующей точкой отсчёта, следующим месяцем.
– Как это сложно для меня! Я совсем ничего не поняла.
– Тебя и не нужно, достаточно, что это понимаю я. Их календарь цикличен и не все могут это понять, даже я.
Спустившись, мы наткнулись на несколько человек, индейцев, которые охраняли вход в пещеру.- Сюда вход запрещён! Никто не может войти в эту пещеру, не спросив благословения богов.
– Посмотрев на нас из-подо лба и, наставив острие копья, проговорил один из них.
Одеты они были очень интересно и своеобразно: практически голые, не просто набедренная повязка, привычная мне, жившей среди амазонок, а просто тряпочка, закрывавшая причинное место и перевязанная шнурком на бедрах. Среди них выделялся один индеец. Он был в набедренной повязке до середины бедер. Перья на его голове были яркими и на его шее висел медальон, отличавший его от остальных.