Педро Парамо. Равнина в огне (Сборник)
Шрифт:
В 1945 году в журналах «Pan» и «America» увидели свет первые рассказы Рульфо: «Нам дали землю» и «Макарио». На протяжении следующих пяти лет писатель работает агентом по продаже автомобильных шин в крупной американской фирме «Goodrich-Euzkadi». Изнурительный труд и постоянные конфликты с начальством, на которые Рульфо жалуется в переписке и интервью, едва ли благоприятствовали творчеству, так что за семь лет были опубликованы только пять новых рассказов: «Просто мы очень бедные» (1947), «Склон Комадрес» (1948), «Тальпа» и «Равнина в огне» (оба – 1950), «Скажи им, чтобы меня не убивали!» (1951).
Параллельно писатель начинает работу над романом под названием (как выяснится совсем скоро, неокончательным) «Una estrella junto a la luna» («Звезда рядом с луной»). Позднее Рульфо не раз признается в том, что именно с романом были связаны все его писательские амбиции – рассказы он скромно назовет упражнениями для достижения искомой поэтики:
Разница между «Равниной в огне» и «Педро Парамо» вполне естественна. «Педро Парамо»
26
Vital, A. Noticias sobre Juan Rulfo. Mexico, Editorial RM-UNAM, 2004, p. 200.
В 1946 году, со вступлением в должность президента Мигеля Алемана (1946–1952), начинается новый, «либеральный» этап послереволюционной истории Мексики. Если предыдущий лидер, Мануэль Авила Камачо (1940–1946), ставил своей главной целью стабилизировать общественно-политическую ситуацию в стране, еще не отошедшей от нескольких десятилетий внутренних конфликтов, то с началом президентского срока Алемана государственная политика сфокусировалась на «новой индустриализации» и экономическом сближении с США.
Революция 1910–1917 годов была вызвана процветавшим в эпоху порфириата [27] социальным неравенством, но с окончанием конфликта разрыв между «победившими» элитами и «побежденным» крестьянством только увеличился. Политические элиты Мексики, представленные чаще всего выходцами из городов северных штатов (с 1920 по 1934 год страна де-факто пребывала во власти «сонорцев» – президентов – выходцев из штата Сонора [28] ), на протяжении десятилетий находились в культурной оппозиции по отношению к жителям центральной и южной частей страны, где сохранялась сильная связь с традицией – не только католической, но и индейской. И если в эпоху социальных реформ Ласаро Карденаса (1934–1940) дистанция между двумя частями мексиканского общества стала сокращаться, то к середине XX века разрыв вновь принял угрожающие масштабы.
27
Эпоха президентства Порфирио Диаса (1876–1911). За тридцать пять лет правления Диас сосредоточил в своих руках всю власть в стране. Авторитарный режим Диаса позволил сделать существенный скачок в развитии мексиканской экономики, но в социальном отношении привел к расслоению общества и в конечном итоге к революции.
28
Речь идет об Адольфо де ла Уэрта (1920), Альваро Обрегоне (1920–1924), Плутарко Элиасе Кальесе (1924–1928) и Абелардо Родригесе (1932–1934).
Рульфо, чья писательская личность формируется именно в сороковые годы, не мог не чувствовать параллелей между современностью и послереволюционной эпохой, избранной им в качестве основной темы для рассказов и романа. В «Равнине в огне» и «Педро Парамо» находят отражение многие тенденции общественно-политической жизни Мексики 40-х годов: резко ускорившаяся индустриализация ведет к разорению и запустению мексиканской деревни и сельской общины эхидо («Нам дали землю», «Лувина», «Педро Парамо»), росту экономического и социального неравенства («Склон Комадрес»), массовой миграции рабочей силы в США («На Север»). «Простые» мексиканцы, с которыми писатель имел возможность общаться в ходе командировок по стране, не без основания считали себя преданными революцией, и этот ресентимент, а иногда и откровенное отчаяние, становятся одной из центральных особенностей мироощущения персонажей Рульфо.
В то же время именно при Алемане Хуан Рульфо впервые получил финансовую поддержку от государства: он дважды (в 1952–1953 и 1953–1954 годах) становится стипендиатом программы поддержки молодых авторов, запущенной Мексиканским союзом писателей [29] . Первая стипендия позволяет Рульфо закончить работу еще над восемью рассказами, которые, вместе с более ранними журнальными публикациями, в 1953 году выходят в свет единым сборником под названием «El Llano en llamas y otros cuentos» («“Равнина” в огне и другие рассказы») в издательстве «Fondo de Cultura Economica». Благодаря второй стипендии Рульфо за полгода завершает работу над романом, замысел которого вынашивался им больше десятилетия. «Педро Парамо» увидит свет в 1955 году: сначала фрагментами в журналах «Las Letras Patrias», «Universidad de Mexico» и «Dintel», а затем, уже полностью, вновь в «Fondo de Cultura Economica».
29
Мексиканский союз писателей был основан в 1951 году благодаря усилиям его будущего директора, Маргарет Шедд, и первые годы спонсировался фондом Рокфеллера. Роль союза писателей в развитии национальной литературы невозможно переоценить: поддержку от институции получили в свое время такие знаковые для мексиканской литературы писатели, как Альфонсо Рейес, Агустин Яньес, Хулио Торри, Росарио Кастельянос и многие другие.
В том же 1955 году были написаны и опубликованы рассказы «День обвала» и «Наследство Матильды Архангел», включенные в сборник «Равнина в огне» только в 1970-м. В 1958 году Рульфо заканчивает работу над вторым романом – «El Gallo de oro» («Золотой петух»), который, видимо, изначально был задуман как киносценарий и экранизирован прежде (1964) [30] , чем опубликован в печатном виде (1980). «Золотой петух», вопреки интересу, вызванному фигурой Рульфо после публикации «Равнины в огне» и «Педро Парамо», оказался обделен вниманием критики и не вошел в каноническую часть творчества мексиканца [31] . Несмотря на это, сегодня «El gallo de oro y otros relatos» («“Золотой петух” и другие рассказы») публикуется в трехчастном издании собрания сочинений писателя, подготовленном издательством «RM» при содействии Фонда Рульфо.
30
Фильм Роберто Гавальдона «Золотой петух» был снят по тексту Хуана Рульфо, адаптированному для кино Карлосом Фуэнтесом и Габриэлем Гарсиа Маркесом. Гораздо более успешной, однако, признана другая экранизация «Золотого петуха» – фильм Артуро Рипштейна «Империя фортуны» («El imperio de la fortuna», 1986). Экранизирован был не только «Золотой петух», но и некоторые другие произведения писателя: в 1956 году вышел фильм «Тальпа» («Talpa», реж. Альфредо Б. Кревенна), а в 1967 году Карлосом Велой был экранизирован «Педро Парамо». В 2024 году новая киноверсия «Педро Парамо» должна выйти на платформе «Netflix» (режиссер Родриго Прието). Кино как «новая» форма искусства заметно интересовало Рульфо, поэтому не- удивительно, что среди исследований, посвященных творчеству писателя, есть ряд работ, посвященных кинематографичности его прозы (см., например, статью Дугласа Везерфорда «Juan Rulfo, cineasta», упомянутую в Jimenez V., Zepeda, J., coord., op. cit., 189–195).
31
Исследователи связывают эту «неудачу» с решением издательства ERA опубликовать текст под жанровым подзаголовком «текст для кино». Современные исследователи Рульфо рассматривают «Золотого петуха» как второй роман автора.
В 1964 году Рульфо подал заявку на стипендию Фонда Гуггенхайма, в которой представил информацию о новых проектах: сборнике рассказов «Dias sin floresta» («Неурожайные дни») и романе «La Cordillera» («Кордильера»). Ни рассказы, ни роман не были опубликованы целиком: лишь некоторые сохранившиеся отрывки вошли в собрание неизданных сочинений писателя, опубликованное в 1994 году под названием «Los Cuadernos de Juan Rulfo» («Рабочие тетради Хуана Рульфо»).
При жизни автора, таким образом, были опубликованы только три законченных произведения: сборник рассказов «Равнина в огне» и романы «Педро Парамо» и «Золотой петух». Исследователи объясняют нежелание Рульфо публиковаться свойственным ему перфекционизмом: на фоне ошеломляющего успеха «Равнины в огне» и «Педро Парамо», которые многократно переиздавались как в Мексике, так и за ее пределами и более семидесяти раз переводились на различные языки мира, Рульфо не хотел (или не считал возможным) сдавать в печать тексты, казавшиеся ему «плохими». Любопытное объяснение «литературного молчания» Хуана Рульфо принадлежит Габриэлю Гарсиа Маркесу, большому почитателю таланта мексиканца:
Хуану Рульфо часто ставят в упрек, что он не написал ничего, кроме «Педро Парамо». Его вечно донимают вопросами о том, когда он напишет новую книгу. Это неправильно. Начнем с того, что для меня рассказы Рульфо важны не меньше, чем роман, – а это (повторюсь, опять– таки для меня) если не самый лучший, не самый длинный, не самый важный, то точно самый красивый из всех романов, написанных на испанском языке. Кроме того, я никогда не спрашиваю у писателя, почему он не пишет. А в случае с Рульфо я еще более осторожен: если бы я написал «Педро Парамо», я бы не переживал больше ни о чем и не опубликовал бы больше ничего в своей жизни [32] .
32
Garcia Marquez, G. El periodismo me dio conciencia. Madrid, La Calle, 1978.
Вклад Рульфо в национальную – и в целом испаноязычную – литературу был по достоинству оценен критиками и литераторами. Писатель удостоился ряда премий (Премия Хавьера Вильяррутии / 1955, Национальная премия по литературе / 1970, Премия принца Астурийского / 1983), а в 1976 году был избран в состав Мексиканской Академии языка. Красноречивее всех премий о писательском таланте Хуана Рульфо говорят воспоминания Хосе Марии Аргедаса, одного из любимых авторов мексиканца:
С 1944 года я стал настоящим невежей. С тех пор я очень мало читал. Я вспоминаю Мелвилла, Карпентьера, Брехта, Онетти, Рульфо. Кто наделил слово весом, равным тому, которым наделил его ты, Хуан? Весом страдания, совести, похоти, честности, весом всего, что в человеческой природе есть от пепла, камня и гнилой жестокости, способности порождать и петь так, как делаешь это ты? В этом отеле, скорее мертвом, чем живом, «Гвадалахара Хилтон», нас разместили вместе… волей случая? Ты рассказал мне о своей жизни. Тебя раз двадцать увольняли и вновь принимали на работу в министерствах революционной Мексики. Ты работал на фабрике по производству шин. Ушел потому, что тебя хотели послать работать за границу. Пока ты говорил, сидя на кровати, ты много курил. Ты очень плохо говорил о Хуаресе [33] . Нет ничего удивительного в той неприязни, с которой ты рассуждал о причинах и последствиях хода мексиканской истории. В том, что ты во всей глубине, столь же хорошо или даже лучше, чем свою собственную жизнь, знал эту историю. Я смеялся, когда ты описывал старого Хуареса как злосчастное существо, похожее на чучело [34] .
33
Бенито Хуарес – 26-й президент Мексики, один из выдающихся героев традиционного исторического нарратива. Хуарес считается строителем «новой» Мексики: под его руководством страна освободилась от иностранной интервенции, был проведен ряд прогрессивных реформ. Насколько можно судить по воспоминаниям Аргедаса, Рульфо довольно критически относился к канонизированным идолам мексиканской истории (любопытно в связи с этим полное злой иронии упоминание памятника Хуаресу в рассказе «День обвала»).
34
Arguedas, J. M. El zorro de arriba y el zorro de abajo. Caracas, Fundacion Editorial el perro y la rana, 2006, p. 21.