Пегас, лев и кентавр
Шрифт:
– Мое сердце с вами, мон ами! – Старичок поцеловал ладонь и нежно подул на нее, посылая поцелуй главам остальных двух фортов.
Отмороженный «Робин Гуд» Тилль раздавил в пепельнице окурок. Долбушин перекинул через предплечье ручку зонтика. Сердце Белдо оказалось невостребованным.
– Звезды, – продолжал Белдо, – вечно преподносят нам сюрпризы, как любила повторять моя ученица Наденька Куф, попавшая под автобус в день, когда сама себе предсказала приятную неожиданность (пауза для смеха)… А теперь, мон ами, когда мы улыбнулись, давайте испугаемся! Натальный Юпитер находится во Льве в двенадцатом Доме
Вкрадчиво, как пума, подседая в коленях, Гай подошел к Белдо и полуобнял старичка. Сдувшаяся щека Гая наполнилась воздухом и приобрела упругость. Белдо вспомнил, что, когда он двадцатилетним юношей пришел в первый форт, Гай уже тогда был таким же. Те же желтоватые руки, безвозрастное лицо и обломанные ногти с бахромой грязи.
– Вам не надоело? Мы не одинокие вдовы на приеме у гадалки! Почему бы вам внятно не передать слова вашего опекуна? – выдохнул Гай в заросшее дремучим волосом ухо Белдо.
Старичок тревожно дернулся.
– Не надо так! Вы чудовищно рискуете! Он крайне обидчив! – укоризненно, но тоже быстро шепнул он.
– Ваш опекун? Да кто он такой? Максимум эльб третьей ступени! Потому и знает так мало! – брезгливо уронил Гай.
Белдо пошел пятнами, зарумянившись больше носом и подбородком, чем щеками.
– Так ведь и вашему опекуну не все известно! – не удержался он.
Рука Гая, лежащая у старичка на плече, стала тяжелой, как гиря.
– Вы забываетесь, Белдо! Может, пора устроить вам личную встречу? – спросил он, раздвигая бесконечный рот.
Красный, как младенческая пятка, подбородок Белдо стал бело-желтым. Он быстро, умоляюще замотал головой.
– Странный вы человек, Белдо! Хамите, а боитесь! Хотя, в общем, правильно делаете!.. – Гай похлопал Белдо по плечу и громко, на весь зал, произнес: – Проще, Дионисий! Давайте без созвездий! Ребята Тилля упустили нить разговора!
Старичок поспешно закивал, встряхнулся и начал заходить с другой стороны.
– Договорились, друзья мои! Я буду краток!.. Все мы любим Вильяма Шекспира, мон ами! Некоторые любят его изо дня в день, другие только начинают. Дорогой Уильям справедливо отметил в одном из своих бессмертных творений: «Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте!» Мне со своей стороны хочется поспорить с классиком. Повесть печальнее все же возможна!.. Это будет, мон шер, наша жизненная повесть, если эти двое все же встретятся.
Здоровенный берсерк разинул рот и удивленно отпустил ворот официанта. Видимо, он относил себя к группе только начинающих любить Вилю Шекспира и был поражен степенью прозорливости господина Белдо.
– Дорогой Уильям поведал нам о любви юноши и девушки, – продолжал Белдо. – Идя по его стопам, я тоже хочу поведать вам о грядущей любви юноши и девушки и их будущем ребенке, который представит для нас несомненную
– Какая любовь, Дионисий? Какого эльба вы приплели Шекспира? – простонал утомленный болтовней Долбушин.
Белдо не обратил на него никакого внимания.
– Пока что шныры погружаются не дальше Скал Подковы, за исключением очень немногих. Оттуда, из-за горной цепи, они извлекают сильные зарядные закладки и устанавливают их в самых неожиданных местах. Как следствие, у специалистов моего форта возникают серьезные проблемы в настройках. Ведуньи едва могут навести банальную порчу. Астрологи завираются. Спириты две недели подряд не могут достучаться до банального Гитлера, от которого раньше веником приходилось отбиваться!.. Вообразите, мон шер! Гениальный знаток ядов Боря Чизанте отравился несчастными опятами, купленными в розничной сети! Происходит и многое иное, о чем хорошо известно уважаемому Гаю!
Уважаемый Гай кратковременно дрогнул бровями, намекая, что не все, что известно уважаемому Гаю и случайно не является тайной для не менее уважаемого Белдо, должно быть озвучено.
– Не устраивайте истерики! Все это тянется столетиями. Ищите зарядные закладки и уничтожайте их! – спокойно сказал Гай.
– Мы ищем. Но я теряю на этом людей! Вы знаете, что с ними происходит, когда они оказываются от закладки ближе трех шагов. Мозг вытекает через уши!
– Ищите активнее! – велел Гай. – Подключайте берсерков!.. Им же это, кажется, не опасно?
Дионисий Тигранович, мечтавший услышать именно это, закивал, очень довольный. Учитывая, что основная нагрузка по прочесыванию неба на гиелах и патрулированию города приходилась на берсерков, Тилль не слишком рвался заниматься еще и зарядными закладками шныров. Тем более что вред они причиняли в основном фортам Белдо и Долбушина.
– Не буду испытывать терпение ребят моего дорогого Тилля! – спохватился старичок. – Они могут начать буянить, а, к сожалению, наша магия в ближнем бою несколько уступает их топорам! А мы ведь охотно посылаем наших очаровательных сотрудниц для усиления боевой мощи их несколько… гмэээ… простоватых четверок!
Лучше бы он воздержался от уточнений. Некоторые члены форта Белдо позволили себе улыбки. Это не осталось незамеченным. Берсерк, пожирающий свиную ногу, внезапно озверел и швырнул ее в голову почтенному пожилому оккультисту в тоненьких очочках. Выпущенная его мощной рукой, свиная нога просвистела как из катапульты. Вмяв очочки в вежливое лицо, она прогалопировала по воздуху и исчезла под соседним столиком.
Маги из форта Белдо заволновались и стали просить Тилля о вмешательстве.
– Мотя! – сказал Тилль укоризненно. – Не заводись, Мотя!
– А чего он на меня смотрит, кобра очкастая, и ржет? Он типа умный, а я мясо? А вы чего лыбитесь?
Вздернув левой рукой тяжелую секиру, берсерк перехватил ее правой. Он не столько рубил, сколько ускорял падение. Без малейшего усилия секира развалила столик, за которым сидели респектабельная спиритка и странствующий гуру. Опытная спиритка вовремя убрала руки, гуру же, как человек мало знакомый с нравом ребят Тилля, ненароком лишился разом трех пальцев.
– Ингвар Бориславович! Ну сколько можно? – с мягким укором воскликнул Гай. – Мы же договорились, что ваши ребята не будут обижать специалистов г-на Белдо!