Пегас, лев и кентавр

Емец Дмитрий Александрович

Тяжелые веки Тилля вскинулись выше обычного.

– Мотя! – сипло произнес он. – Ты меня огорчаешь! Ты обещал, что будешь себя контролировать! Получается, что я не сдержал своего обещания… Ты больше не член нашего форта и не находишься под его защитой! Ты понял, Мотя?

У здоровяка на виске запрыгала жилка. Он медленно, не до конца веря услышанному, стал высвобождать секиру, запутавшуюся в скатерти.

– Вы отдаете его мне, Ингвар Бориславович? Я так понимаю? – приятно удивился Гай.

– Он ваш, – коротко подтвердил Тилль.

Гай вскинул

палец. С небольшим разрывом тренькнули два арбалета. У берсерка оказалась отменная реакция. Первый болт он отклонил повернутым плашмя широким лезвием секиры. От второго, направленного ему в шею, ушел рывком. Трехгранный наконечник только обжег ему шею, оставив красный след. Перехватив секиру ближе к рукояти, Мотя понесся на сближение с арбалетчиками.

Те засуетились. Двое оттянулись назад и, перезаряжаясь, потянули рычаги. Другие двое быстро опустились на правое колено, с заметной нервозностью выцеливая Мотю.

В тот день Аня впервые поняла, что атакующий берсерк – не просто жаждущий крови псих с топором. Мотя летел без крика, лишь грудь его гудела невнятным, толчками вырывающимся звуком. Все, что попадалось ему на пути, Мотя не обегал, но сносил. Столики дыбились, как льдины. На подносах у падавших официантов ножки фужеров ломались еще до соприкосновения с полом.

Он был метрах в восьми, когда тренькнул третий арбалет, и еще через мгновение четвертый. Не добежав до Гая какого-то шага, Мотя внезапно споткнулся и упал лицом вниз. Всем показалось, что это случайность и он сейчас вскочит. Но Мотя продолжал лежать. Тогда арбалетчики перевернули его. Оказалось, что последний, четвертый болт берсерк поймал глазом, в то время как третий всего лишь засел в руке.

Аккуратные клерки из форта Долбушина, чей столик Мотя сшиб последним, подхватили тело и, семеня и наваливаясь друг на друга, потащили его к дверям.

Аня уткнулась лицом в плечо Полины. Кто-то из близнецов Тиллей, не то Кеша, не то Паша, спокойно подошел и поднял секиру, деловито потрогав ногтем заточку.

– Минуту! Вы кое-что забыли! – приказал Гай.

Он легко соскочил со сцены, догнал выносящих тело клерков и пальцем коснулся лба гиганта сразу над вошедшим в глазницу болтом. Застыл, на секунду закрыв глаза, и как ни в чем не бывало вернулся на прежнее место.

– Псиос не должен пропасть! Не беспокойтесь, Ингвар Бориславович! Я догадываюсь, что вас тревожит! Обещаю: его псиос будет передан лично вам. Возможно, я даже добавлю немного от себя, чтобы снизить горечь вашей утраты.

Тилль вздохнул и по-бабьи пригорюнился.

– Мотя был с нами давно!

– Возможно. Но он плохо понимал, что такое дисциплина. Надеюсь, вы найдете, кем пополнить его четверку?

Недоверие оскорбило Тилля. Большим пальцем он медленно вдавил в пепельницу окурок и провернул его, словно закручивал шуруп.

– Найду! – пообещал он.

– Кхе-кхе! – старичок Белдо, отвлеченный досадным происшествием, промокнул лобик надушенным платком и собрался продолжить свой лепет.

– Давайте уж я лучше сам! А то вас опять унесет! – перебил

Гай. – Подытожим! Дионисий Тигранович, со ссылкой на авторитетный источник, сообщил, что вскоре шныры возьмут к себе на обучение юношу и девушку. Произойдет встреча, которая со временем приведет к рождению ребенка, способного проникнуть за вторую горную гряду, до этого момента недосягаемую. И если это случится, никто не знает, какую закладку он оттуда достанет и как это скажется на нашем маленьком творческом союзе.

Голос Гая больше не звенел разбитым бокалом. Каждое слово стало гвоздем, который он вбивал в мозг слушателей.

– Я правильно передал суть, Дионисий Тигранович? – закончил он.

Старичок кивнул так осторожно, точно его голова была просто нахлобучена на шею и он опасался ее уронить.

Тилль отвел запястье официанта, пытавшегося поменять пепельницу.

– А источнику Тиграныча можно доверять? – спросил он громко.

Белдо вскинул подбородок.

– Я бы вас попросил!!! – произнес он тоном обиженной школьной учительницы.

Тилль примирительно развел руками.

– Да без базара, Тиграныч! – сказал он добродушно. – Дайте мне адреса ваших голубков, Белдо, и спокойно допивайте ваш слабительный чай! Только я все равно не пойму: у вас в форте столько разных людей! Многих из них я лично знаю и уважаю их деловые качества. Неужели вы не способны сами решить проблему? Зачистите этих сопляков, пока они еще не в ШНыре!

Старичок оглянулся на Гая, умоляя защитить его от тупого кабана.

– Ингвар Бориславович! – пухлые губы Гая растянулись, угрожая проглотить темнеющий на сцене концертный рояль. – Сложность в том, что, насколько я понимаю, у Дионисия Тиграновича нет больше никакой информации! Ни внешности, ни имен, ни адреса – вообще ничего. Зачистить же всю Москву тяжеловато даже для ваших энергичных лесорубов.

Долбушин держал бокал с шампанским и, помешивая шампанское сухариком, посасывал его.

– Пусть Белдо повторно запросит свой источник! – потребовал он.

– Уже, – сказал старичок щепетильно. – Вы действительно считаете: я не додумался?

– И?..

Старичок, помедлив, мотнул головой.

– Не знает или не говорит?

Белдо просительно посмотрел на Гая.

– Альберт! Давайте не будем терзать Дионисия Тиграновича! – добродушно обратился Гай к Долбушину. – Если мы не сможем уничтожить или разлучить этих двоих до ШНыра, значит, сделаем это в ШНыре.

Долбушин смотрел в бокал, наблюдая, как пузырьки шампанского окружают сухарик.

– Я, конечно, понимаю, что вы гений, Гай, но каким образом вы собираетесь попасть в ШНыр? – поинтересовался он. – Вы отлично знаете, что ни один из нас не может проникнуть на эту территорию. Ни с воздуха, ни подкопом – никак. Помните, я размышлял о случайном запуске ракеты с одной из подмосковных военных баз? Даже она не пробила бы защиты.

Синеватые веки Гая устало опустились.

– Выход всегда есть. Просто иногда он маскируется надписью «вход», – сказал он и вдруг вскинул голову.