Пекарь-некромант. Часть 1
Шрифт:
«Что там у тебя, парень?» — спросил дожидавшийся меня в пекарне мастер Потус.
Мне почудилось, или я действительно различил в его голосе волнение?
«Нормально всё, старикан. Не переживай. Задержусь немного. Возвращался, вот, с охоты, встретил трёх поросят. Откормленные хряки! Кто ж на них столько еды-то перевёл? Узнали поросятки во мне волка. Засуетились. Просят пожалеть их домики. Вот только не повезло им: я сегодня не добрый».
«Что ты несёшь, парень? Какие, етить их, поросята? Белены объелся?»
Трое здоровяков продолжали
«Нет, старик, — сказал я. — Ничего я не объелся. Просто научен уже горьким опытом. Решил не полагаться на авось. Сработаю на опережение».
Убрал за спину сетки с продуктами.
Выставил вперёд ногу — принял устойчивое положение.
Такие здоровые лоси снесут — и не заметят!
«Действуй, мэтр».
В животе трижды похолодело.
Заклинания профессора сработали мгновенно. Их воздействие проявилось на лицах встретившей меня троицы (вот, что имели в виду вчерашние посетительницы магазина, когда говорили: «побледнел, затрясся»!). Интересная получилась у здоровяков реакция на «ужас» седьмого уровня. А главное: яркая и не запоздалая. Мужчины вздрогнули, словно вдруг признали во мне посланца ада; кровь отлила от их лиц. Все трое так широко открыли глаза, что глазные яблоки едва не вывалились из глазниц.
Мужчины отшатнулись от меня, взмахнули руками в попытке защититься; столкнулись плечами — отпрянули теперь уже друг от друга. Клацнули зубы. Один из троицы шумно выдохнул. Раздались звуки опорожнившегося кишечника. Я понял, что заклинание мэтра Рогова вновь выдало второй эффект: в одном из трёх случаев — точно. Порадовался, что ветер сейчас дул не в мою сторону — тошнотворный аромат отнесло в сторону. Мужчины пискнули (или взвизгнули?)… и ломанулись к выходу из переулка.
Странно бежали здоровяки — ну точно, как те три медведя.
— Эй! — крикнул я. — И это всё?! Ни здрасте, ни до свиданья?! Куда же вы?! Эй! А поговорить?! Что? Даже закурить не попросите?!
Ни один из здоровяков не обернулся. Переваливаясь с боку на бок, они неслись по дороге — очень быстро: с претензией на новый олимпийский рекорд. Я не понял: услышали ли они меня вообще. Посланцы (так и хотелось назвать их «засранцами») госпожи Белецкой промчались по переулку, и вскоре скрылись за поворотом. Заметил, что провожал их взглядом не только я. Местная ребятня прервала свои игры — обсуждали, куда, зачем и почему побежали «здоровенные дядьки».
«Кстати, мэтр, — сообразил я. — В вашем языке есть слово «курить». Вот это новость! Не знал, что в этом мире курят. Ничего подобного я пока здесь не видел. Что курят? Трубки, кальян? Как? И почему нет слава «сигарета»? Очень интересно. Расскажешь мне об этом, профессор. Потом. Ну а пока пойду, узнаю, что эта троица делала в моей пекарне. Успокоить персонал — вот первостепенная задача для хорошего руководителя».
«Что там стряслось, етить тебя, парень?» — спросил скрипучий голос призрака.
Слышал он меня на большом расстоянии. А вот выглянуть из дома постэнтический слепок личности мастера Потуса, похоже, мог только через окно. Я ничего ему не ответил — направился в магазин.
Перешагнул порог — заметил испуганный взгляд продавщицы. Лошка смотрела на меня со своего возвышения за прилавком поверх голов покупательниц. Испуганная.
— Мастер Карп! — сказала она. — Там эта… ждут вас. Во дворе. От госпожи Белецкой.
Кивнул.
— Да, видел, — сказал я. — Уже поговорил с мужиками. Звали меня перекинуться с ними в… побросать кости. Четвёртый им, видишь ли, понадобился для компании. Вспомнили обо мне — пришли. И рад бы им помочь, да не могу. Ответил, что пока занят. Ну а что поделать? Работы, сама знаешь, полно. Не могу же я раздвоиться: и кости бросать, и хлеб выпекать. Обиделись. Ушли.
Мысленно добавил: «Но обещали вернуться».
Показал продавщице сетки с продуктами.
— Вот. Видишь? Не время для развлечений. Будем сейчас с Полушей печь медовый хлеб. Прошлый-то ты, небось, уже весь продала?
«Мэтр! — воскликнул я мысленно, пройдя через магазин в пекарню. — В этом мире не умеют играть в карты?! Ты это серьёзно? Ни в покер не играете, ни даже в подкидного? Очуметь. Как такое возможно? Отсталые вы люди. Дикари. Может, вы и в шахматы не играете? Нет? С ума сойти. Куда я попал… Карт нет, шахмат нет — безобразие. Обязательно исправлю это недоразумение. Когда появится свободное время».
Полуша заподозрил, что мой рецепт медовых батонов — тот же, что и для медового хлеба мастера Потуса. Так мне пекарь и заявил, когда замешивал тесто. Прищурил при этом глаза — ну точно следователь во время допроса. Похоже, парень опасался, что я утаю от него секрет медового вкуса. Отнекиваться я не стал: объяснил, что вся разница — в моей закваске. Именно закваска позволила рецепту «заиграть новыми красками». А сам набор продуктов… я и раньше не скрывал, что нашел его список в закромах прошлого владельца пекарни.
Оставил тесто на попечении молодого пекаря: тот и без меня знал, что с ним дальше делать. Я решил, пока есть время, разобраться с остатками вчерашних батонов. Сегодня Лошке удалось продать только два медовых хлеба — на полках продолжали скучать почти два десятка (а ведь скоро Полуша испечёт ещё тридцать штук!). Я плеснул молоко в кружку (успели вдовушки приучить меня к этому напитку), отломил краюху ржаного хлеба. Вышел на улицу — замер около входа в магазин, подставил лицо свежему ветерку, огляделся.