Пекарь-некромант. Часть 1
Шрифт:
«Ты сказал «главный вход». Значит, есть и другие?»
«Разумеется есть, юноша, — сказал профессор Рогов. — Но извне в лабораторный комплекс можно попасть только через один — остальные отпираются изнутри. Так что вам в любом случае пришлось бы ориентироваться на сигнал маяка запирающего контура. Подземный лабораторный комплекс чётко повторял контуры территории Норвичской академии, ограничивался её стенами. Это больше семи альдов, или почти двести тысяч квадратных метров площади. Полигоны, лаборатории, склады… и да, там достаточно оборудования, на котором можно было бы выпекать хлеб».
Я высыпал очередную горсть
Ухмыльнулся.
Предчувствия меня не обманули: вдовушка вечером не явилась. На небе погасли последние отблески спрятавшегося за горизонт солнца, но знакомый стук в дверь так и не раздался. Не скажу, что я очень расстроился: сам уже подумывал сделать перерыв в ночных спаррингах. Но мысль о том, что возможность переспать с таким прекрасным мной не перевесила для вдовы угрозы Мамаши Норы, всё же слегка опечалила.
— Всё, — сказал я. — Халява закончилась.
Развалился на кровати, лениво почёсывал безволосую грудь (признаться, без привычной густой шерсти на теле я первое время в этом мире ощущал себя голым, даже будучи одетым). Мысли лениво вертелись вокруг сдрейфивших вдовушек. Прикидывал, не отправит ли этой ночью Мамаша Нора ко мне гостей (бочонок с мёдом её посыльный из магазина забрал, но по мою душу так пока никто и не явился).
Сомневаюсь, что кто-либо сможет пробраться в мой дом незамеченным. Профессор фиксировал все подозрительные шорохи, тут же оповещал о них меня. Такую схему безопасности мы выстроили по пути из Следков в Персиль: уж очень неспокойно было на дорогах. Да и призрак мастера Потуса приметил бы незваных гостей — тут же подал бы голос не хуже чем тот сторожевой пёс.
Постепенно мои мысли вновь вернулись к планам на будущее. К пекарне. И к столице. Думал о том, что у меня неплохо получилось мимикрировать под местное общество. Никто в Персиле не посчитал меня за самозванца. Всё же роль торгаша мне привычнее, чем образ слабоумного крестьянина. Я быстро нашёл свою нишу: мелкий предприниматель, пекарь, одинокий мачо, готовый дарить радость симпатичным дамочкам.
Вот только я всё отчётливее понимал, что делаю новую жизнь похожей на предыдущую — на ту, которую в прошлом мечтал изменить. Этот ежедневный подсчёт меди — чем не привычные для меня проверки состояния лицевого счёта? Приобретал пекарню, чтобы обрести статус, пустить горожанам пыль в глаза. Но вновь норовил впрячься в работу — отслеживал продажи, дрессировал работников.
Считал интернет злом, но разве это он теперь держал меня в доме? За две недели (всё ещё, по привычке, делил дни на недели) я ни разу не совершал продолжительные путешествия. А ведь я теперь жил в новом, необычном, интересном мире! Прогулка на рынок оставалась едва ли не единственной попыткой окунуться в жизнь города. Мне оставалось только жениться — сходство с прошлой жизнью стало бы практически стопроцентным.
«Расскажи-ка мне о наших конкурентах, старый», — сказал я.
«О ком?» — переспросил мастер Потус.
«Не тупи, старик. Твоя пекарня не единственная в этом городе… точнее — моя пекарня. Горожане едят не только мой хлеб. Чей ещё? Не поверю, что ты не знал своих конкурентов. Наверняка интересовался, кто они, что умеют, какие у них возможности, какие связи. Ну и где расположены их торговые точки, разумеется. Чья пекарня находится к моей ближе других, старикан? С кем тебе приходилось делить клиентуру?»
«Ты про старого Фетрика, етить его, говоришь? Нашёл конкурента. Да его чернушка так разит пивными дрожжами, что хоть клопов ею мори! Ха, конкурент! А у его детишек так и вовсе: одна дурь в голове! Лучше бы они в бандиты подались — толку от них было бы больше. Кто их в нашу гильдию принял — ума не приложу! Они же теста не чувствуют! Как только их папаша помрёт, так быстро по миру пойдут. Тоже мне… конкуренты, етить их».
Я думал о том, что сказал старый пекарь — в голове пункт за пунктом вырисовывался план. Интересный, вполне осуществимый. Вот только я его не озвучивал. Потому что не хотел им пока с кем-либо делиться — особенно с мастером Потусом. Профессор не в счёт: ведь он же… профессор. Да и скрыть от него я не смог бы даже мысли. Прямо напротив моего окна на небе застыла луна. Я смотрел на неё… и улыбался. Потому что уже чётко понимал, как смогу разнообразить свою нынешнюю жизнь.
— Тоже так считаю, — пробормотал я. — Перенести мою пекарню в столицу будет не так уж и сложно.
Глава 17
Спать мне ночью не мешали. И всё же я долго валялся без сна: размышлял о будущем. Чем дольше я обдумывал осенившую меня вечером идею, тем больше она мне нравилась. Вырубился после полуночи — проснулся на рассвете. От желания начать новую жизнь даже проделал парочку упражнений — жалкое подобие зарядки. Но с зарядкой в этот раз решил не усердствовать. Размялся и хватит: привычки следовало менять постепенно, с чувством меры.
Наведался в пекарню к Полуше — удивил его своим ранним появлением. Объяснил пекарю, что собирался сходить на рынок за ингредиентами для теста медового хлеба. Да и творога хотел прикупить для земляничных булочек. Именно на них я вчера остановил выбор: сырные лепёшки, на которых поначалу настаивал мастер Потус, меня не заинтересовали. Изобразил делового начальника, с важным видом понаблюдал за Полушиной работой. Пообещал парню, что уже к обеду мы с ним займёмся выпечкой батонов.
«Что-то мне подсказывает, мэтр, что в этот раз продавщицы у меня не будут спрашивать про мёд, — сказал я. — Не утверждаю, что успел соскучиться по женским ласкам, но эта Мамаша Нора подложила мне свинью. Вон как все встречные девки опускают глаза. И явно не от смущения: раньше-то пялились, едва ли не подмигивали! Слухи по этому городу разносятся почти мгновенно. Того и гляди, через декаду начну по ночам дрова рубить».
«Зачем тебе ночью рубить дрова, парень?» — спросил незнакомый с кинематографом моего прошлого мира призрак.
Хоть я и отошёл от пекарни уже на приличное расстояние, но мастер Потус прекрасно меня слышал.
«Чтобы печь топить, старикан. Для чего же ещё?»
«То Полушина работа, етить её — колоть дрова! И воду с речки тоже должен он носить! Издавна заведено, что то работа младшего пекаря! Не порти парня: пущай не расслабляется!»
Моя фантазия отреагировала на слова призрака пугающей картиной.
Сплюнул.
«Ну ты и скажешь, старый! — возмутился я. — Прикуси язык! Накаркаешь ещё! Как тебе вообще такое на ум пришло?! Больной ты человек… был. Парней я портить точно не собираюсь».