Пекарня Чудсов. Волшебство на один укус
Шрифт:
– Так пекари тоже проживают здесь? – Роз с беспокойством огляделась по сторонам.
– Разумеется, – подтвердил мистер Маслоу. – В пекарском крыле. А где еще им жить?
– Может быть, в городе? – намекнула Роз. – Со своими семьями?
– Ну что ты, нет, конечно. – Мистер Маслоу рассмеялся, как будто Роз удачно пошутила. – У нас проблема с рецептурой, Роз, а подобная проблема требует круглосуточного поиска решений. Какое значение имеют дом и семья, когда нам срочно необходимо улучшить состав изделий? Никакого! Единственное, что важно для меня, корпорации «Лучшесс» и тебя самой, – это совершенная
Металлическая винтовая лестница в углу кухни привела Роз в комнату под потолком, которая словно парила в воздухе. Гус тихонько посапывал в рюкзаке, так что за него девочка не переживала.
Стеклянная комната с видом на экспериментальную кухню напоминала большой аквариум на полке, и рыбкой в этом аквариуме была Роз. Мардж погасила на кухне свет, члены ее команды разошлись по своим комнатам в пекарском крыле. Только одно оконце в комнате Роз выходило во внешний мир – крошечное окошко тридцать на тридцать сантиметров прямо над кроватью. Мягкий свет июньских сумерек просачивался сквозь него в спальню и отражался от металлических столов на темной кухне внизу.
В комнате имелись односпальная кровать, застеленная белым пуховым одеялом, железный письменный стол с настольной лампой и небольшой деревянный комод. За дверью в задней части комнаты располагался белый кафельный санузел. В ванной Роз обнаружила комплект полотенец, на каждом из которых красным шелком была вышита монограмма «Лучшесс».
На письменном столе стоял стакан молока и блюдце с подсохшим печеньем. «Ужин?» – подумала Роз.
Она вдохнула поглубже: в комнате пахло чем-то знакомым, хотя чем именно, вспомнить она не могла. Слабый аромат парфюма? Что-то цветочное… Роз тщетно напрягала память. Может, это просто старый добрый дух пекарни?
По углам висели подвязанные лентами шторы. Роз развязала ленты и задернула шторы, скрыв себя от чужих глаз, затем расстегнула рюкзак и вытряхнула кота на кровать.
– О-о, – Гус потянулся после сна, – мы уже дома? – Он покрутил головой по сторонам, уселся на задние лапы и обвернулся хвостом. – А я так надеялся, что все это лишь дурной сон.
– Увы, нет, – покачала головой Роз.
Она взяла одно печенье и разломила его пополам, одну половинку закинула в рот, другую протянула Гусу. Отхлебнула молока.
– Ничего, Рози, – жуя, проговорил скоттиш-фолд. – Мы им еще покажем! Мы ведь коты! Самые хитрые, умные и коварные противники на всем белом свете! Мы самые…
– Из нас двоих кот только ты, – нахмурилась Роз, – а я всего лишь девочка.
– Ну, это формальность, – небрежно бросил Гус. – Я что хотел сказать – мы справимся. Мы есть друг у друга. – Он широко зевнул.
Роз приоткрыла окошко над кроватью и высунула голову. Комната располагалась высоко, и все, что было видно из окна, – это крыши складов, тянувшиеся в бесконечность. На линии горизонта темнела колючая проволока. «М-да, через окно отсюда не сбежать», – подумала Роз.
Небо окрасилось в темно-лиловый – цвет спелой сливы; кое-где сквозь плотные тучи пробивались тоненькие ярко-оранжевые
Роз прерывисто вздохнула. Она просто хотела вернуться домой. Ей не хватало сестренки, мамы с папой, Балтазара и Чипа… и даже братьев!
– И зачем только я захотела покончить с выпечкой, – пробормотала она себе под нос. – Лучше бы я никогда не загадывала желание, тогда бы ничего этого не случилось!
– Твое желание тут ни при чем, – возразил кот, – так что прекрати себя казнить, лучше ложись спать. Вот кошачий ключик к решению всех проблем – как следует выспаться. Утро вечера мудренее. Кстати, молочком поделиться не хочешь?
Роз перевела взгляд на полупустой стакан.
– Ох, Гус, прости. Как невежливо с моей стороны. – Она наклонила стакан к полу и позволила коту вылакать оставшееся молоко. – О нет! – простонала Роз, оглядев свою одежду. – У меня нет пижамы!
– У меня тоже, – невозмутимо ответил кот. – И я, как видишь, не жалуюсь.
Роз закатила глаза, подошла к комоду и принялась по очереди выдвигать ящики. В них оказались белые хлопчатобумажные штаны всех размеров, такие же белые поварские кители, колпаки и мужское нижнее белье.
– Серьезно? – Роз взяла в руки нераспечатанную упаковку мужских трусов. – Я должна надеть это?
Гус, извернувшись, насколько мог, старательно вылизывал спину.
– Фу, прочь, прочь, грязь! – шипел он. – Я чищу шерстку с тех пор, как мы сюда попали, и все равно не могу избавиться от этой проклятой муки!
Роз снова села на кровать. Девочка и кот прижались друг к другу, и Роз задумалась о том, чем в эту минуту занимались бы ее родные, будь она дома. Вот Лик бурно негодует из-за попыток вытряхнуть ее из грязных шортов и футболки и переодеть в пижаму. Алфи, соорудив из настольной лампы Роз прожектор, стоит в луче света, зачитывает свеженаписанные шутки и жестами утихомиривает невидимых зрителей, покатывающихся со смеху. Тим репетирует перед зеркалом новые томные позы, готовясь к гранд-финалу – последней учебной неделе. А мама и папа…
Нервы Роз не выдержали. Она сглотнула слезы. Ничего этого сейчас не происходит. Вся семья без ума от беспокойства, никто не ест и уж тем более не спит. Роз обязана придумать, как связаться с близкими!
Отодвинув штору, она устремила взгляд на очертания кухонной техники, черневшей этажом ниже, но зацепиться глазу было не за что.
– Это очень, очень странное место, – заключила Роз.
– Вот-вот! Разделочные столы из нержавейки и линолеум на полу – жуть, – поддакнул кот.
– И еще, – Роз начала почесывать коту шейку, и Гус, заурчав, блаженно закрыл глаза, – все пекари дико боятся этого мистера Маслоу. А что они производят? Пищеподобные продовольственные товары! Обычная выпечка сделана из натуральных продуктов, она вкусна и полезна. Это пища, а не «продовольственный товар», похожий на пищу.