Пелэм, или приключения джентльмена
Шрифт:
Какова роль французской лексики в составе английского романа? Во-первых, мышление денди — офранцуженное мышление. Множество понятий Пелэма, Винсента, Гленвила, всех людей, принадлежащих к аристократическому кругу, заимствовано у французских аристократов. Разоренные революцией, морально ничтожные, презираемые Пелэмом и Винсентом, парижские маркизы остаются законодателями не только в сфере мод, но и в сфере модного образа мыслей. Французские слова, в которых кристаллизуются понятия избранного общества, отделяющие его от всего человечества, не соответствуют по своему значению словарному значению слова, в них сосредоточивается то или иное особое содержание. «Distingue» в устах Пелэма я его компании означает не просто «воспитанный» или «изящный», но и всю совокупность признаков, отделяющих светского щеголя от плебея. «Deg: age» не просто означает «непринужденный», оно означает человека, который в csere чувствует себя, как рыба в воде… «Я сделал величайшее усилие, чтобы быть приятным и в высшей степени sedui-sant». Последнее слово означает «обольстительный», именно в светском смысле слова, в том смысле, как может быть обольстителен истинный денди посреди «блестящей» компании. Эту же роль играют французские салонные выражения и каламбуры.
Во-вторых, Бульвер обильно вводит французские слова в главах, посвященных пребыванию Пелэма в Париже, для придания национального колорита. В этих главах названы по-французски не только гостиная, но и ужин, карточная игра, даже лестница и пр.
Другого рода значение имеют латинские цитаты, тоже обильные в тексте романа. Они не только характеризуют эрудицию Винсента и Клаттербака, но и придают роману в целом «ученый» вид.
В романе восемьдесят шесть глав, и к каждой дан эпиграф (часто к одной главе — два эпиграфа), английский, французский или латинский. Некоторые из них громоздки и вряд ли украшают роман. К чему, казалось бы, прославление книг стихами Чосера перед LXIII главой, где речь пойдет о страстном библиофиле — бедняге Клаттербаке? Но дело не столько в перекличке между эпиграфом и содержанием главы, сколько в перекличке между Чосером и автором романа. Шекспир и Байрон, Мольер и Гораций становятся соучастниками автора в его трудах при создании новой книги.
Связи Бульвера с английской и мировой литературой не мнимые, а настоящие связи. В частности, когда Бульвер, вспоминая свою молодость, говорил, что его наставниками были прежде всего Шекспир и Еврипид, то это замечание вполне соответствовало самой сути его творчества: анализ сложных, раздвоенных характеров, раскрытие трагических ситуаций составляет наиболее ценное в романе «Пелэм».
Главное же в литературе конца двадцатых годов XIX века, в период крутого перелома и формирования критического реализма, он принимает самое деятельное участие в создании произведений в новом духе.
Гиганты критического реализма Диккенс и Теккерей, кроме выдающихся романистов XVIII века, кроме Вальтера Скотта, имели целый ряд менее значительных, но по-своему талантливых предшественников, чьи сочинения многое объясняют в закономерности развития английской литературы.
Особенно интересно, что господствующая тема «Пелэма» — тема бессмысленной суеты политической и частной жизни английской знати и тщеславия как позорной язвы, разъедающей это общество, через девятнадцать лет получает зрелое и полное завершение во всемирно известном романе Теккерея.
Самое слово vanity, означающее и тщеславие и суету, проходит через весь роман Бульвера-Литтона. Пелэм признает, что он сам пропитан тщеславием и суетою. Его мать — крайнее воплощение и того и другого порока. Француженка — герцогиня де Г., «осколок старого режима», эмигрантка периода первой революции, — живая «смесь самомнения и невежества». Герцогиня Перпиньянская из одного только оскорбленного тщеславия кончает жизнь самоубийством. Это признак, объединяющий лондонское и парижское великосветское общество. Бульвер не только изображает светское общество, но и безоговорочно осуждает его.
Образы «Пелэма», конечно, не достигают ни жизненности, ни идейной остроты теккереевских образов; примеси сентиментального, мелодраматического, «ужасного» ослабляют действие бульверовского романа. И чрезвычайно характерно двойственное отношение Теккерея к Бульверу, которое видно по письмам и статьям первого из них на протяжении многих лет. Теккерей часто восхищается Бульвером, порою преувеличивает его талант, ставя его рядом с Диккенсом. И в то же время Теккерей постоянно нападает на Бульвера: он особенно ясно видит, что мешает автору «Последнего барона» и «Моего романа» стать до конца реалистическим, большим романистом.
Бульвер после «Пелэма» то порывает с реализмом, создавая уголовные романы, то уходит в мелочное и дробное изображение жизни, только внешне напоминающее естественность манеры Стерна.
В это время Н. Г. Чернышевский противопоставил Бульверу Годвина. Чернышевский высоко ценит ум и остроту в произведениях Годвина. У Бульвера не было той целеустремленности и цельности, которые были у автора «Калеба Вильямса». Не отрицая таланта Бульвера, Чернышевский из этих антиподов решительно предпочитает более раннего писателя, чьи произведения проникнуты духом французской революции [8] .
8
Н. Г. Чернышевский. Полное собрание сочинений, М., 1949, т. XII, стр. 682.
Многочисленные сочинения Бульвера еще ждут настоящей оценки. Но нельзя забывать, что в самом конце жизни он создал еще одно истинно замечательное произведение — «Кинельм Чилингли» (1872). В этом романе — широкое, вольное дыхание, глубоко и любовно задуманный образ главного героя, остро критическое изображение жизни. Это произведение создавалось, когда Теккерея и Диккенса уже не было в живых. Бульвер был их предшественником, их современником, впоследствии он стал их преемником. Влияние Диккенса чувствуется в благодушном юморе последнего бульверовского романа. Но образ главного героя совершенно оригинален и, в некоторых отношениях, перерастает образы Диккенса и Теккерея. Это образ человека, мыслящего глубоко и тонко, жаждущего правды и в общих вопросах мировоззрения, и в повседневной жизни, и, особенно, во взаимоотношениях с людьми. Скитания Кинельма — это деятельные и жадные поиски нового пути в жизни, искания человека справедливого, мечтательного и наивного.
Книга эта была издана в русском переводе в 1932 году и вошла в серию романов «История молодого человека XIX столетия», инициатором которой был А. М. Горький.
«Пелэм», как и «Кинельм Чилингли», будет с живым увлечением прочитан многими нашими читателями и в то же время заставит историков литературы по-новому задуматься над вопросом о закономерности в развитии английской литературы XIX века, о роли менее заметных писателей в создании творческого метода критического реализма.
А. Чичерин
ПЕЛЭМ, ИЛИ ПРИКЛЮЧЕНИЯ ДЖЕНТЛЬМЕНА
Законченный джентльмен, по словам сэра Фоплинга, должен хорошо одеваться, хорошо танцевать, хорошо фехтовать, иметь талант к сочинению любовных писем и приятный голос для выступлений в Палате
9
Этеридж, сэр Джордж (1635?—1691) — английский драматург эпохи Реставрации. В его пьесе «Поклонник моды, или Сэр Фоплинг Флаттер» (1676), из которой взят эпиграф к роману, были портретно изображены некоторые великосветские прожигатели жизни.