Пелхэм, час двадцать три
Шрифт:
– Доказательства?
– протянул начальник дистанции.
– Часть кирпичей из туннеля Бича использовали при строительстве туннеля компании ИРТ. В следующий раз, когда поедете по той линии, выгляните в окно после здания мэрии, и увидите старые кирпичи.
– Никогда в жизни не смотрел в окно подземки, - сказал диспетчер.
– И что я увижу?
– Кирпичи из старого туннеля Бича.
– Ну, что же, это мысль, - сказал диспетчер и вернул сигару на место.
– Пожалуй, лучше вернуться к работе, - заметил начальник.
Глава 18
Райдер
– Прибавить ходу?
– спросил Лонгмен.
– Нет, - возразил Райдер.
– Так и держи.
– Мы уже проехали то место, где могла засесть полиция?
– Возможно, - кивнул Райдер, глядя, как левая рука Лонгмена поглаживает ручку управления.
– Держи прежнюю скорость.
– Прескот вызывает ПелхэмЧас Двадцать Три. ПелхэмЧас Двадцать Три, ответьте.
Впереди Райдер увидел длинную полосу света - станцию Двадцать третьей улицы. Он взял в руки микрофон.
– Прескот, я слушаю.
– Почему вы тронулись? Путь до Саут-ферри ещё не очищен полностью, ведь в нашем распоряжении ещё пять минут. Почему вы тронулись?
– Мы немного изменили планы. Решили, что лучше убраться от тех полицейских, которых вы нагнали в туннель вокруг нас.
– Черт возьми, - выругался Прескот.
– Там не было никаких полицейских. Послушайте, если вы будете двигаться в таком же темпе, то наткнетесь на красные сигналы светофоров. Я не хочу, чтобы вы отнесли это на наш счет.
– Мы скоро остановимся и будем ждать, пока вы очистите пути. У вас есть ещё пять минут.
– Как себя чувствуют пассажиры?
– Пока пассажиры чувствуют себя отлично. Но не пускайтесь ни в какие авантюры.
– Вы сами повели двойную игру.
– Приношу извинения. Инструкции остаются прежними. Свяжитесь со мной, когда расчистите путь. Конец связи.
– Думаешь, они что-то подозревают?
– спросил Лонгмен.
– Я хочу сказать, все эти вопросы?
– Все эти вопросы совершенно естественны, - заметил Райдер.
– Они думают так, как мы того хотим.
– Господи, - воскликнул Лонгмен.
– Посмотри, сколько народу толпится у самого края платформы. Когда я был машинистом, по ночам мне снились кошмары, что дюжина человек падает мне под колеса.
Когда вагон подошел к началу станции, с платформы до них донеслись крики. Люди потрясали кулаками, несколько человек в них плюнули. Райдер заметил в толпе несколько человек в голубых шлемах. Когда вагон миновал платформу, он увидел человека, который стиснул кулаки и ударил ими по стеклу.
Начальник округа
Лимузин комиссара полиции отвалил от бордюра и двинулся в сторону Южной Парк-авеню. Комиссар и начальник округа сидели рядом на заднем сидении. На Двадцать четвертой улице полицейский регулировщик отчаянно пытался наладить движение и расчистить им путь.
– Мы могли быстрее добраться на метро, - заметил комиссар.
Начальник полиции округа с нескрываемым изумлением взглянул на него. За все годы знакомства он никогда не слышал, чтобы комиссар шутил.
Водитель включил сирену и пробился через перекресток. Постовой на углу отдал им честь.
Начальник полиции произнес в микрофон:
– Они все ещё движутся?
– Да, сэр. Очень медленно, на самой малой скорости, но движутся.
– Где они сейчас?
– Возле станции на Двадцать третьей улице.
– Спасибо.
Комиссар глянул в заднее окно.
– Нас преследуют. Это автобус телевидения. А за ним, похоже, ещё один.
– Черт возьми, - выругался начальник округа.
– Мне следовало приказать, чтобы их задержали. Вот уж чирей в заднице!
– Свобода печати, - вздохнул комиссар.
– Не следует их раздражать. Когда все кончится, нужно будет привлечь на свою сторону всех, кого только сможем.
Захрипел динамик.
– Сэр, они въехали на станцию на Двадцать третьей улице и продолжают двигаться со скоростью пять миль в час.
– Такое впечатление, что впереди пробка, - заметил комиссар.
Голос в динамике произнес:
– Не остановились. Миновали платформу станции на Двадцать третьей улице.
– Прибавь-ка ходу, - бросил шоферу начальник округа.
– Включи сирену.
Заместитель главного инспектора Даниельс
В кабине погруженного во мрак головного вагона поезда Вудлоун Час Сорок Один Даниельс нетерпеливо наблюдал, как машинист раскладывает инструменты.
– Ну, а теперь, - сказал он, - ты понимаешь, чего я от тебя хочу?
– Следовать за тем поездом. Верно?
Даниельс заподозрил, что машинист издевается, и сердито глянул на него.
– Давай, вперед, - грубо подогнал он, - только не слишком быстро и не слишком близко.
Машинист подал ручку контроллера вперед, и вагон резко взял с места.
– Прибавь немного, - торопил Даниельс.
– Но не слишком. Я не хочу, чтобы они нас увидели или услышали.
Машинист толкнул ручку контроллера.
– Увидеть - это одно, а услышать - другое. Такой штуки, как бесшумный поезд метро, ещё не придумали.
Они миновали платформу станции Двадцать восьмой улицы; там было пусто, если не считать небольшой кучки полицейских. Когда в отдалении показались огни станции Двадцать третьей улицы, Даниельс велел:
– А теперь притормози. Буквально ползи. Не спускай глаз с их огней. Ползи. И не шуми.
– Капитан, это поезд метро. Такая штука не шуметь не может.
Даниельс, пристально всматривавшийся через окно, почувствовал, как от напряжения начинают слезиться глаза.