Пеликан. Месть замка Ратлин
Шрифт:
– Ты уверен? – хмуро спрашивал Дрейк. – Уже льет как из ведра, того гляди, грянет сильнее. Не самое славное времечко, чтобы хитрить.
– Ах ты, мнительный пройдоха! – оскорбился Норрейс. – Да я эту дорогу знал, как свои пять пальцев, пока ты, голодранец, чаек отгонял от хозяйского товара! Будет он еще сомневаться!
– Черт с тобой, – отмахнулся Дрейк. – Давай уже какой-нибудь дорогой ехать!
Моросящие дожди, точно услышав страшное предсказание, и впрямь осмелели и решили обрушиться плотной стеной на путников. Канавы быстро переполнились, и дороги размылись, и даже скверный городок оказался настоящим спасением для Джона Норрейса и Френсиса Дрейка. Когда они переступили порог гостевого дома, горячий воздух дыхнул им в лицо. Дождь давно сплотил постояльцев, да и простых бродяг под своей крышей, и появление новых гостей осталось попросту незамеченным. Запах гари мешался с общим шумом, поднимающимся по большей части от одного стола, где играли в карты.
Френсис премного оживился, увидев, как это скверное с виду заведеньице пышет веселым пьяным смехом, как вдруг раздался резкий выстрел. Пуля влетела в балку в нескольких шагах от вошедших – щепки отлетели и попали в глаз Норрейса. Хоть Джон ворчал и злостно проклинал все вокруг, даже Дрейка, который попросту стоял рядом в момент неприятной случайности, Норрейс отделался малым. Глаза обильно слезились от душного горячего воздуха и пышного дыхания гари, доносящегося от большой печи, от которой размазывались следы золы. И пока Джон мучился, а Дрейк смотрел на своего друга настолько сочувствующим взглядом, на какой был способен – а способен он был не то чтобы на особо многое, – долговязый пройдоха в холщовой рубахе, залитой тут и там пятнами жира, радостно кричал, размахивая чем-то в руке.
– Ровно! Ровно посередке! – кричал он ртом, в котором недоставало многих зубов, что и слышалось в его присвисте, возникающем при разговоре.
Френсис отвлекся от Норрейса и от его обильно слезящихся глаз, которые толстяк продолжал нещадно растирать кулаком.
– Ты глянь, как ровно! – продолжалось пьяное ликование.
Дрейк проследил за этим беззубым пьянчужкой, который кинул то самое знамя, которым так радостно размахивал, на стол картежников. Сидящие за столом обернулись и согласно наблюдали за происходящим, лишь один юноша стоял, опершись одной ногой о бочку, которую использовал как стул. Дрейк сумел разглядеть сквозь устало сгорбленные спины трофей, а именно: карту бубнового туза, простреленного четко посередине. Единое и согласное поднятие жестяных кружек с пенящимся пивом быстро выдало и стрелка – тот самый юноша, который все еще стоял во главе стола и, отдав пистолет сидящему по правую руку, с широкой самодовольной улыбкой принимал оказанные ему почести.
Все нутро Френсиса оживилось при виде этого скудного заведеньица, в котором, очевидно, велась игра, и не одна, а правила придумывались на ходу, и этот выстрел, который встретил поздних гостей, был как раз очередным условием. Усталость как рукой сняло, в то время как Джон нисколько не разделял этого воодушевления.
Так они разошлись – Норрейс поднялся по кривенькой лестнице, скрипа которой не было слышно из-за шума, наверх. Френсис с большим воодушевлением выложил деньги на кон и сел за стол. Его добрая привычка не носить ни парадного мундира, ни каких бы то ни было знаков отличия королевского флота сейчас пришлась кстати.
– Ну раздавай, дружок, – приказал он, махнув молодому чернобровому парнишке, который тасовал сальную, потрепанную колоду карт.
И вечер, еще час назад казавшийся невыносимым из-за непогоды, преображался с каждой пинтой теплого горького пива. Френсис, или старина Фанни, как он представился за столом, предвкушал добрую игру.
– Я Джонни, старина, – представился парнишка, который, очевидно, здесь заправлял если не всем, то карточной игрой точно.
– Как удобно, – пробормотал себе под нос Дрейк, и последние слова утонули в пинте пива, которую он лихо выпил.
Джонни был приятным малым, очевидно, большим любимцем в этом местечке. Именно он вел все расчеты на грубом куске кожи низкого качества. Сероватая и истертая, она вяло вбирала в себя чернила, когда Джонни водил простенькой деревянной тросточкой. Помимо того, он развлекал гостей игрой и фокусами, ловко вращая карты в руках в перерывах меж игрой. К слову, саму игру он тоже вел ловко, даже, можно было бы сказать, безупречно, не приглядывайся Френсис к каждому жесту. Джонни не делал грубых ошибок, чтобы вот так схватить его за руку. К тому же Джонни выигрывал, даже когда раздавали другие игроки, в том числе и сам Френсис. Многих такой оборот дел расстраивал, и стол постепенно терял игроков, к тому же давно перевалило за полночь. Кому хватало сил – побрели по углам на своих двоих, а кто-то попадал прямо тут, пристроившись поближе к большому камину.
За столом оставалось всего четверо игроков, и те клевали носами.
– Эх, кажись, я тут надолго, если хочу отыграться! – усмехнулся Френсис и подозвал конопатого мальчонку на побегушках.
Дрейк дал короткие указания мальчику, и тот согласно закивал и побежал наверх.
– Что-то не так, старина Фанни? – спросил Джонни, слегка покусывая деревянную тросточку, которую использовал для письма.
– Еще есть на что играть, так что да, дружок, все славно! – потерев руки, ответил Френсис.
Это был не первый и не последний пройдоха, мухлюющий в картишки, и Френсис таких знал в лицо. С каждым коном, с каждым упущенным шансом настроение Дрейка переменялось, веселье утихало, а на смену ему приходила неясная тоска. То ли безнаказанность ослепляла умелого Джонни, то ли парнишка попросту сам начал уставать, но под конец игры он откровенно сплоховал, Дрейк точно видел, как пиковый валет мелькнул в общей колоде, когда все карты были повернуты рубашками вверх, отчего-то этот самый валет несколько раз пробежался по колоде, развернутый в обратную сторону. Оглядывать других игроков было бессмысленно – сонные и пьяные, они попросту присутствовали за столом грузными телами, едва ли будучи в состоянии держать карты в руках. Дрейк и на этот раз умолчал.
И вот Френсис проиграл последние деньги, что были при нем. В какой-то мере это был долгожданный момент, ведь теперь игру будет вести Френсис, а не наглый картежник.
– Малой, малой, ты остынь, – сказал Дрейк, сложив руки в замок и подавшись вперед. – И давай-ка ты забудешь про должок?
Джонни прыснул себе под нос.
– А давай-ка каждый будет платить по счетам? – предложил Джонни.
Френсис ухмыльнулся и щелкнул языком.
– А и ладно, твоя взяла, – согласился Френсис. – Но при мне денег нет. Я припрятал на черный день, вот он и настал – видал, как льет за окном? Припрятал я, зашив в седле. Сейчас метнусь мигом.
– Отлично, – радостно всплеснул руками Джонни, вставая с места. – Как раз хотел проветриться.
Френсис мотнул головой и указал на мирно храпящих игроков.
– Ты бы не оставлял их, – предложил Дрейк. – Я мигом вернусь. Там дождь стеной, нечего нам обоим мокнуть.
– Эти славные ребята останутся без моего надзора под крышей и в тепле, – в голосе Джонни было так много неуместной заботы, что поверить ему попросту невозможно. – А ты, Фанни, окажешься под стеной холодного дождя. Нет, тут и думать нечего.