Пенсионер. История вторая. Свои и чужие
Шрифт:
Через три часа мы въехали в широкую, наезженную колею.
– О, похоже, правильно идём, – заметил Серёга и повернулся ко мне. – Струна, ты что, спишь что ли?
– Нет, размышляю, – сказал я, открыв глаза.
– Может, порулишь, пока колея?
Я кивнул, Бобёр остановил машину, и мы поменялись местами. Он тут же достал из-под сиденья термос и налил себе в крышку горячего чая.
– Будешь?
Я помотал головой. Чая не хотелось.
– Вода есть?
– В канистре, – он махнул рукой назад. – Хочешь, попей, пока не поехали.
Я вышел, достал канистру с водой, напился, умыл
По колее ехали ещё не меньше трёх часов, затем Бобров сверился с картой и предложил:
– Давай-ка поищем место, куда можно таракашку спрятать. Тут не больше пяти километров осталось, дальше лучше пешком.
Я остановил машину, и мы разошлись в поисках укромного места.
– Струна Бобру.
– Здесь Струна.
– В ста метрах от дороги на два часа от машины подходящий грот. Возвращайся и рули туда.
– Понял, конец связи.
Грот представлял из себя неглубокую пещеру, поднятую от подножья горы метра на полтора, и я сначала не понимал, как Бобёр собирается туда заехать. Но он достал из кузова двуручную пилу, и мы в пять минут спилили росший неподалёку почти земной тополь. Потом так же быстро разрезали ствол на четыре части и уложили куски ко входу. Примерили, закрепили камнями, и получили очень удобные слеги, если конечно, не бояться с них соскользнуть.
Бобров сел за руль, перекрестился и очень медленно и осторожно въехал в пещеру. Машина поместилась полностью, после чего он заглушил двигатель и выбрался наружу. Руки его заметно подрагивали.
– Ух! – сказал он и совершенно по-собачьи встряхнулся. – Бери ветки, давай тут всё прикроем. Только винтовку свою в машине не забудь.
Когда с маскировкой было покончено, мы ещё раз сверились с картой.
– Вон туда, – Сергей указал на заросшую лесом вершину, высотой метров пятьсот. – Если я не ошибся, вход в пещеру будет прямо напротив, и мы всё отлично увидим.
Он ошибся и нам пришлось лезть на соседнюю вершину. Эта гора была гораздо выше, километра в полтора, вся заросшая густым лесом, но зато и на самый верх забираться не пришлось. Прямо под юго-западным склоном грунтовая дорога поворачивала влево, тут же упираясь в подножье противоположной горы. А сразу над небольшой выровненной площадкой чернел провал явно облагороженной человеком пещеры. Над ней, сбегая со склона и искрясь на солнце, журчала полноводная речка, но вход был сух. Поток прямо над отверстием упирался в огромную каменную глыбу, на мой взгляд, не меньше сотни тонн, резко заворачивал вправо и серебряным водопадом падал в длинное, прозрачное озеро. Я на некоторое время залюбовался этой красотой и величием.
– Вот это глыба, – восхитился Бобров.
– Да уж.
– Итак, – продолжил он. – Первая часть выполнена. Координаты цели ясны, подходы тоже.
– Охраны пока не видно, – добавил я.
– Правильно. Значит, продолжаем наблюдение.
Я отцепил от рюкзака пенку и расстелил её за кустами. Достал бинокль, термос с кофе, уложил перед собой винтовку и занял наблюдательный пост.
Бобёр возился с радиосканером, затем плюхнулся рядом, прямо на траву и потрогал мою пенку.
– Барствуешь?
– А то! – ответил я.
С полчаса было спокойно, затем из отверстия появился человек в лесном камуфляже с
– Опять кленовые ребята.
– В смысле? – переспросил Бобров.
– Видишь, над клапаном три буквы.
– ММС?
– Ага. Это…
– Maple Military Company, известная фирма.
– Эта известная фирма…
– Ты хочешь рассказать, как они на тебя в провале нападали? Так я слышал уже.
– Вот, – протянул я. – И здесь тоже они.
– Это ещё ни о чём не говорит.
– Согласен. Но заставляет задуматься.
Охранник что-то сказал в микрофон рации и скрылся в темноте.
Бобров завозился и предложил:
– Ты, может, поспишь? А я подежурю, а ночью поменяемся.
– Спать хочешь? Отбивайся. Сейчас двадцать один тридцать две, я в двадцать девять тебя разбужу.
Через минуту Бобёр уже тихонько сопел в две дырочки.
За вечер ничего не произошло. Охранник ещё пару раз выходил, осматривал окрестности и вновь скрывался в пещере. В двадцать восемь, как я понимаю, произошла смена караула и на площадку вышел уже другой человек. Этому времени стемнело, и я мог различить только фигуры, но у караульных было настолько разное телосложение, что мне сложно было бы ошибиться.
Когда охранник ушёл, я включил в голове боевой тамтам. Из пещеры несло злостью. Казалось, внутри на цепи сидит голодный и злобный тролль. Это было настолько неприятное чувство, что хотелось бросить наблюдение и уйти. Я осмотрелся внутренним взором. В окрестностях не было ни одного зверя, видимо, не на меня одного давила злость, идущая из темноты.
На фоне злости мелькали ауры людей. Я насчитал двенадцать человек. Дальше вглубь горы заглянуть было невозможно. Зато почувствовал, как рядом зашевелился Бобров, посмотрел на меня и протянул руку, желая потрепать меня по плечу. Я, не открывая глаз сказал:
– Сам проснулся? Это хорошо, а я тебя уже будить собирался.
– Я уж думал, ты спишь.
– Нет, слушаю.
– И что слышно?
– Зверей здесь нет. Какая-то гадость из пещеры давит, они уходят.
– Ну да. Тоже мне, Дерсу Узала. Что конструктивно скажешь?
– Насчитал двенадцать человек, остальные внутри. Смена произошла в двадцать восемь ноль-ноль. Пока всё.
– Ух ты. Неплохо. Спать будешь?
– С удовольствием. Только отойду, отолью.
– Не шуми там. Потом я пойду.
Новая Земля. Дагомея. Кратер Сухова. 25 год 2 месяц 18 число. 21:25
Уже после обеда Жанна почувствовала приближение к дому, и сама удивилась. Как-то незаметно, провал стал для неё родным, а возвращение долгожданным. Мысли тут же перекинулись на Гену. Где-то он теперь? Последняя информация – та самая, много раз перечитанная вчерашняя телеграмма из Лумумбы. Теперь он, наверное, уже приближается к Кейптауну. А может, Бобров отправил его с каким-нибудь русским конвоем. Точно можно будет сказать лишь, когда придёт следующее письмо. А пока она радовалась тому, что скоро вернётся в родной, построенный своими руками дом. Вот уже и каньон безымянной речушки. Ещё километр, и можно будет увидеть родные окна.