Пепел и экстаз
Шрифт:
Она душераздирающе стонала, молясь про себя, чтобы кончился этот самый страшный в ее жизни кошмар.
Кэт не почувствовала, как чьи-то сильные руки оторвали ее пальцы от штурвала, не услышала сказанных шепотом слов: «Пойдем вниз, дорогая, подальше от любопытных глаз». Глаза ее были широко открыты, но ничего не видели из-за застилавших их слез, и она не увидела выражение муки на лице Жана, когда он поднял ее и понес в каюту. У нее не осталось иных ощущений, кроме боли, заполнившей все ее существо.
Кэтлин, казалось, не сознавала, что все время глухо плачет. Собственные рыдания воспринимались ею как рыдания какой-то другой незнакомой женщины,
Однако постепенно молодое тело Кэтлин перебороло охватившее ее стремление к смерти. Бессознательно ища тепла и утешения, она, как маленький ребенок, свернулась поуютнее в объятиях Жана, крепко обхватив его за шею. Он нежно гладил ее по голове и спине, а она положила голову ему на грудь, черпая силы в ритмичном биении его сердца. Это свидетельство жизни было необходимо ей, чтобы самой ухватиться за жизнь и побороть грозившее ей безумие. Наконец ее опухшие, тяжелые веки опустились, и она заснула под мерное биение сердца Жана. Проснувшись некоторое время спустя, Кэтлин обнаружила, что Жан все еще обнимает ее. Облизнув сухие дрожащие губы, она прошептала:
— Жан! — Она вглядывалась ему в лицо скорбными глазами, но не находила в нем ничего, что могло бы дать ей надежду. — Он действительно погиб, да, Жан?
Жан тяжело вздохнул:
— Похоже на то, дорогая. Сейчас ныряльщики исследуют обломки, возможно, найдут и тела утонувших.
Слезы снова затуманили ей глаза.
— Если они наткнутся на тело мужчины в черных брюках и рубашке… — она задохнулась, но спустя несколько секунд с усилием продолжила: — …с перстнем из оникса на пальце, на котором носят обручальное кольцо, это будет Рид.
Жан крепче обнял ее в напрасной попытке принять на себя хотя бы часть ее боли, хотя ему самому тоже было очень плохо: ведь он потерял старого, верного друга.
Наступил вечер, и ныряльщики отложили свое занятие до утра. Никто не предлагал бросить все и уплыть оттуда. В угрюмом молчании устроились они на отдых в ожидании сумрачного рассвета нового кошмарного дня.
Осмотр «Кэт-Энн» завершился в середине следующего дня. Были обнаружены тела примерно трети команды, но Рида среди найденных не было. Записи в судовом журнале, который сохранился благодаря тому, что был завернут в промасленную ткань, велись вплоть до дня шторма, но в нем ничего не сообщалось о том, что же произошло в тот роковой день.
Очевидно, во время шторма корабль сбился с курса и наскочил на коралловый риф, что и довершило начатое штормом разрушение. Если тела, найденные капитаном Гатри, действительно были телами матросов с «Кэт-Энн», то вместе с телами, обнаруженными при осмотре останков корабля, они составляли две трети команды.
Где же были остальные? Где был Рид? Эти вопросы продолжали звучать в измученном мозгу Кэтлин весь бесконечно долгий день и всю ночь и наутро привели к решению продолжать поиски. Жан и Доминик придерживались того же мнения. Все трое чувствовали, что необходимо прочесать многочисленные острова, окружавшие место трагедии; все трое были теперь уверены в том, что если ни на одном из этих островов они не обнаружат Рида, значит он тоже погиб.
Судовой
В журнале имелась запись Рида, касающаяся этой женщины. Мисс Салли Симпсон гостила в Англии, когда началась война. Она оказалась на территории вражеского государства и отчаянно стремилась уехать домой. Друзья, с которыми она находилась в Англии, жили в Германии. Вместе с ними она попыталась пересечь границу, но ее задержали. Бедная девушка провела несколько месяцев в английской тюрьме. Эти месяцы показались ей вечностью, и она со слезами благодарила Бога за то, что ее включили в состав группы пленных, которых решили обменять на англичан, захваченных американцами.
В приписке Рид замечал, что по какой-то ему самому непонятной причине Салли напомнила Кэтлин. Возможно, дело было в ее телосложении, мужестве и решительности. На первый взгляд никакого сходства между ними не было — Салли Симпсон была голубоглазой блондинкой, которой едва исполнилось восемнадцать.
Прочитав эти личные заметки Рида, Кэтлин почувствовала укол бессмысленной ревности оттого, что Рид сравнивал ее с этой незнакомкой, что этому была посвящена последняя запись в журнале. В душе ей хотелось, чтобы его последние мысли были только о ней и детях, и она с болью в сердце подумала о том, что Рид был слишком озабочен спасением девушки, тело которой, кстати, тоже не было найдено, и не вспомнил о ней, Кэтлин. Кэтлин было ненавистно представление того, как Рид погружается в пучину в объятиях другой женщины. Как ни старалась, она не могла избавиться от этой глупой, нездоровой ревности.
В течение последующих нескольких дней они усиленно обыскивали близлежащие острова. На двух были найдены еще несколько обломков. Затем на маленьком пляже обнаружили разбитую шлюпку. Кэтлин отправилась на этот остров вместе с небольшой поисковой группой. Примерно в миле от берега они наткнулись на озерцо пресной воды и пятерых людей, спасшихся после кораблекрушения.
Луч надежды вновь забрезжил в душе Кэтлин — трое из этих людей были матросами с «Кэт-Энн», а двое других — обменными пленными. Только один из них не пострадал. Он заботился об остальных как мог, не рассчитывая, впрочем, на спасение. Его товарищи находились в очень тяжелом состоянии: у одного была сломана нога и несколько ребер, у другого — глубокая гноящаяся рана на ноге. Похоже было, что ногу он потеряет. Третий, и так уже ослабевший от пребывания в английской тюрьме, впал в беспамятство, у него был сильный жар. И наконец, у последнего матроса была оторвана рука и большая рана на лбу. Вероятность того, что он выживет, была ничтожно мала.
Раненых осторожно переправили на корабль, а Кэтлин с Жаном принялись расспрашивать единственного более-менее здорового из спасенных. Рассказ его был неутешительным.
Шторм, в который они попали, был самым свирепым из всех, какие он мог вспомнить за всю свою долгую службу матросом. «Кэт-Энн» и вправду сбился с курса, но капитан Тейлор и команда прилагали все усилия, чтобы удержать корабль на плаву. Потом от
удара молнии упала грот-мачта, убив нескольких человек. Корабль стал разваливаться. Еще нескольких матросов смыло волнами за борт. И все же корабль, хотя и с трудом, но оставался на плаву, пока внезапно не наскочил на коралловый риф. Острые кораллы проткнули искалеченное судно, в его корпусе образовалась зияющая дыра.