Пепел и проклятый звездой король
Шрифт:
Но я сняла свою испорченную кожаную одежду, оставив ее в куче рядом с его одеждой. Здесь было так уютно, так жарко, что на коже выступили капельки пота, и все же чувствовалась свежесть, чистота и комфорт. И сама вода — Богиня, когда я в нее окунулась, я чуть не застонала.
Он тихонько рассмеялся.
— Я тоже издал этот звук.
Тем не менее, он продолжал стоять спиной.
Я погрузила голову под воду, немного проплыла под водой, а затем снова вынырнула рядом с Райном. Вода здесь была ему по пояс, а мне по грудь. Его волосы мокрыми вихрами прилипли к верхней части
У него всегда был характерный запах, но в последнее время, даже под отвратительным запахом грязи, он стал ошеломлять меня — это было подобно постоянному, томительному осознанию, когда он оказывался рядом со мной. Я списала это на то, что все мы, вероятно, сильно пахнем во время путешествий, хотя я никогда не замечала ничьих других запахов, подобного запаху Райна.
Но, даже смыв пот и грязь, он оставался таким же сильным — небо и пустыня, даже погруженным в воду.
Неужели, — задавалась я вопросом, — вампиры чувствуют себя так всегда? Так осознанно?
Мой взгляд упал на его знак Наследника. Красные чернила пульсировали в такт медленному, ровному биению его сердца, слабые струйки красного дыма поднимались от каждого штриха. Плоть под ним была покрыта шрамами, но линии знака были ровными и четкими. Как только он получил свою силу от Ниаксии, ничто не могло скрыть этот знак. Я даже представить себе не могу, как сильно он обжигался все эти годы, чтобы скрыть его.
По всей его спине тянулся знак — были видны все фазы луны, изображенные тонкими мазками, в обрамлении спиралей дыма. Копье проходило по позвоночнику, идеально вписываясь между крыльями, и спускалось к ямочке на спине. До сих пор я не понимала, насколько его знак похож на мой. Расположение было разным, но у нас обоих был дым, луны, те же изящные красные штрихи.
Странно, что эти знаки якобы заклеймили нас как врожденных врагов. И все же, они были очевидными партнерами друг для друга.
Кончиками пальцев я проследила линии, проходящие по верхней части спины, вокруг крыльев, вниз по позвоночнику. Я слегка поморщилась от грубой текстуры шрама под ними. Матерь, это, наверное, было ужасно.
Его плечи на мгновение замерли от моего прикосновения.
— Что скажешь? — спросил он. — Он мне подходит? Я вообще-то не так часто на него смотрю.
Его голос звучал легкомысленно. И все же я услышала то, что скрывалось под ним. Я знала, что в чувствах Райна к этому знаку не было ничего легкомысленного.
— Он прекрасен.
Он слегка насмехался.
— Он тебе не нравится, — сказала я. Это был не вопрос. Это была правда.
Он снова оглянулся через плечо, давая мне возможность взглянуть на свой профиль, и повернулся вперед.
— Ты слишком проницательна для человека, который так плохо разбирается в людях. — Затем, спустя мгновение: — Он слишком напоминает мне о нем. Иногда мне кажется несправедливым, что он так навсегда заклеймил меня. Я не хочу, чтобы на мне было что-то от него.
— Это не его знак. Это твой знак.
Я снова провела кончиками пальцев по его позвоночнику, на этот раз по дымчато-красным вихрям. Я никогда
Каждая мелкая деталь, казалось, была создана, чтобы дополнить его тело, линии его мышц, форму его фигуры, даже изгибы и изменения вокруг его шрамов.
— Твоя кожа, — прошептала я, убирая в сторону прядки мокрых волос, чтобы проследить за движениями возле его шеи. — Твое тело. Твой знак.
Долгое время он молчал. Я очень хорошо понимала, как под моими прикосновениями по его плоти бегут мурашки.
— Могу я повернуться, принцесса? — спросил он.
Тон был дразнящим. Но вопрос был настоящим.
Уголок моего рта дернулся.
— Королева. Помнишь?
Я почувствовала его улыбку.
— Конечно. Моя королева.
Моя — это уже не просто шутка.
— Я даю свое согласие, — сказала я.
Он повернулся.
Его взгляд медленно впивался в меня, начиная с моих волос, глаз, лица, а затем опускался вниз по плечам и задерживался на груди, мокрой, с твердыми вершинками, обнаженной над водой, которая находилась вокруг моей грудной клетки.
Но он поднял глаза на мой знак, на мое горло, плечи и грудь. Он протянул руку, чтобы прикоснуться к нему, и провел кончиком пальца по линиям, как это сделала моя рука на его знаке. Я хотела скрыть то, что от его прикосновений моя кожа покрылась мурашками, а дыхание — стало неровным.
Веки его глаз были тяжелыми, он не моргал. В синем свете воды и водорослей его глаза казались почти фиолетовыми.
— Не могу представить, чтобы Винсенту знак был к лицу, — пробормотал он.
Я подумала, не видит ли он в моем знаке то же самое, что я только что увидела в его — все то, как он дополняет мою необычную внешность. Раньше я этого не замечала. Как и Райн, я воспринимала знак как нечто принадлежащее кому-то другому, наложенное на мою кожу.
Только сейчас, глядя на него глазами Райна, я обратила внимание на различия. То, как крылья на моей груди были немного меньше и изящнее, чем у Винсента, повторяя форму моей ключицы. Как дым струился между грудей, повторяя линии моего тела и только моего.
— Я никогда не думала, что он мне подходит, — призналась я.
Как будто это был костюм. Что-то, что никогда не должно было быть мне принадлежать.
— А мне кажется, он тебе очень идет. — Его прикосновение к чувствительной коже между моих грудей было легким, как перышко. — Ты сама это сказала. Твой титул — королева. Этот знак принадлежит тебе. — Его губы скривились в усмешке. — Твоя кожа. Твое тело. Твой знак.
Почему-то это не прозвучало как банальность, когда Райн сказал это. Это звучало как правда.
Его взгляд поднялся, и эти красные глаза словно пронзили меня. Его прикосновение замерло, задержавшись на моей груди.
— Ты сказала серьезно? — спросил он. — То, что ты сказала Джесмин.
Ему не нужно было уточнять, о чем он говорил.
Когда мы отвоюем наше королевство, я намерена править рядом с ним.
Я сразу почувствовала себя гораздо более обнаженной, чем тридцать секунд назад.