Пепел и проклятый звездой король
Шрифт:
Джесмин слегка сморщила нос.
— Это было бы облегчением для всех. Не обижайтесь.
Никаких обид.
— В нижних уровнях пещер есть горячие источники, — сказала она. — Аллиа, моя вторая рука, может показать вам их. И она же подберет для вас одежду. Что-нибудь менее… пропитанное.
Слава гребаной Матери.
Я была не единственной, кто так думал. При упоминании источников Мише издала стон.
— Ваше Высочество, — сказала Джесмин, когда остальные начали выходить из помещения, — позвольте уделить мне еще несколько минут Вашего времени.
Я
Она подождала, пока шаги стихнут, и встала, скрестив руки на груди.
— Так значит, — сказала она. — Это реально?
Я знала, о чем она спрашивает, и знала, почему она это спрашивает. На ее месте я бы тоже так поступила.
— Да, — сказала я. — Да.
— Симпатичная неприятность, — сказала она. — Я однажды предупреждала Вас об этом. — Да, хорошо. Райн определенно был неприятностью. Даже сейчас я не могла этого отрицать. Но, может быть, он и был той неприятностью, которая мне нужна. В данный момент он был тем, в ком нуждался весь мой народ.
Мне следовало бы дать ей очень дипломатичный, королевский ответ. Вместо этого я просто сказала:
— Иногда нам нужны небольшие неприятности, чтобы добиться результата.
Из ее горла вырвался короткий смех.
— Возможно. — Улыбка померкла, лицо стало жестким. — Вы пользуетесь моей полной преданностью и уважением, Ваше Высочество. Даже если Ваши решения не совпадают с теми, которые принимала бы я. В свете последних событий я хочу это прояснить.
После того, как я увидела, как воины Райна восстали против него, я была так благодарна за это, что могла бы обнять ее. Да, я знала, что эта преданность не обусловлена ничем, кроме моих отношений с Винсентом, какими бы сложными они ни были. Но преданность, независимо от источника, была дороже золота.
— Я тоже хотела поговорить с тобой, — сказала я. — О том, над чем работал Септимус.
Она слушала, как я рассказывала ей о заявлениях Септимуса о существовании крови бога в Доме Ночи и о том, что Винсент знал о ней и, возможно, даже использовал ее. Я рассказала ей о кулоне, который мне удалось забрать из Лахора, и о том прискорбном факте, что он, скорее всего, сейчас находится в лапах Септимуса. С каждой фразой ее брови слегка приподнимались — это было единственное изменение в выражении ее лица.
— Как ты думаешь, это может быть реальностью? — сказала я. — Винсент рассказывал тебе об этом?
Ведь если он и собирался доверить знание о секретном, мощном оружии кому-то, то, конечно, Джесмин, своему генералу, верно?
Но она молчала, и по ее чертам лица прошло выражение сожаления, подобно далекому отражению в стекле.
— Ваш отец, — сказала она наконец, — был очень скрытным.
Я не ожидала такого оттенка в ее голосе — грустного и немного ранимого.
— Но он доверял тебе, — сказала я. — Не так ли?
Она засмеялась, коротко и без юмора.
— Доверял мне. Да, возможно. Настолько, насколько он вообще кому-либо доверял.
Меня это смутило. Ведь
Должно быть, мое замешательство отразилось на моем лице, потому что ее бровь изогнулась.
— Это Вас удивляет.
— Я просто… Я всегда думала, что у вас двоих…
Я не знала, как это сформулировать.
— Вы думали, что раз я его генерал и раз он меня трахает, то он мне что-то рассказывает.
Я не собиралась говорить именно так, но…
— Ну, да, — сказала я.
Болезненное вздрагивание промелькнуло на ее лице, и снова исчезло менее чем через секунду.
— Я тоже, — сказала она. — На какое-то время.
Тон ее голоса был таким странно знакомым. Я всегда считала, что она получила от него то, чего не смогла получить я — не секс, конечно, а доверие. Мне и в голову не приходило, что она тоже преследует его. Черт возьми, мне даже в голову не приходило, что она настолько заботилась о нем, что хотела от него такой близости.
Вопрос вырвался сам собой, прежде чем я успела его остановить.
— Ты любила его, Джесмин?
Я почти ожидала, что она будет смеяться надо мной за этот вопрос. Это был слишком личный вопрос. Но вместо этого она, похоже, действительно задумалась.
— Я любила его как своего короля, — сказала она наконец. — И, возможно, я могла бы любить его и как мужчину. В чем-то я его любила. Может быть, я хотела этого еще больше. Но он не мог любить меня.
Почему? — хотела спросить я. Потому что Джесмин казалась воплощением всего того, что должен любить такой как Винсент. Красивая. Гениальная. Смертоносная. Мощная. Если бы он решил жениться, я не смогла бы представить себе лучшей пары для него.
На ее губах заиграла натянутая улыбка.
— Любить кого-то другого — слишком опасно, — сказала она. — Даже для вампиров. А для короля — еще опаснее. Винсент знал это. Он не собирался открывать себя для новых слабостей. И он уже достаточно раскрыл себя в любви к Вам.
Эти слова поразили меня до глубины души, и я не была к ним готова. Моя челюсть сжалась. В груди бушевал вихрь эмоций, все они противоречили друг другу.
Я так отчаянно хотела услышать, что Винсент любил меня.
И все же я была так зла, когда услышала это. Да, возможно, он любил меня. Но он все равно лгал мне. Он все еще изолировал меня. Он все еще причинял мне боль.
Может быть, он любил меня. Может быть, я получила то, чего хотела Джесмин и чего никогда не могла получить. Должна ли я была быть благодарна только за это?
А что, если я не смогу им стать?
Я сказала:
— Что ж. Ты сама сказала. Он был скрытным.
Джесмин медленно кивнула, будто стыдясь, что понимает.
Затем она прочистила горло.