Пепел кровавой войны
Шрифт:
— Если бы так! — вздохнул Хортрэп, и это был совсем не тот ответ, на который она рассчитывала. — Все, чего ты добилась, — это подарила кому-то из Ассамблеи вексов безграничное могущество. Этот везунчик, лишившийся благодаря тебе хозяина, больше не несет никакой ответственности перед остальным ковеном и может безнаказанно вытворять все, что захочет. Возможно, он прислушается к голосу разума, но я не готов поставить на это твою жизнь, не говоря уже о моей.
— Мы сможем убить их, — заявила Пурна, до крайности вдохновленная победой. — Одного завалили, прикончим и остальных!
— Я бы и на это не рассчитывал. — Хортрэп покачал головой и облизал пальцы. — Нас было пятеро плюс два демона и еще элемент внезапности — и мы едва справились с одним жрецом. И я до сих пор не уверен, что получилось! Нет-нет, друзья, нас до сих пор не вывернули мехом внутрь только потому, что остальные члены Ассамблеи заняты: они удерживают Врата открытыми. Как только ритуал завершится, мы окажемся в той же заднице, что и вся Звезда, если только не возьмемся за ум и не сбежим во внешние миры. Нам повезло, что мы остались живы, и я не из тех, кто отталкивает удачу.
София покачивалась на каблуках в жидкой слизи и, сощурившись, глядела на ярко вспыхивающие Врата и десять фигур, стоявшие вокруг и над ними. «Нам повезло, что мы остались живы», — сказал Хортрэп, но дело ведь не только в везении, правда? Каждый из этих одержимых жрецов мог бы убить Софию, но, даже схватив ее за горло, они старались лишь продлить мучения. Она считала, что эти демоны просто такие вот редкостные говнюки, но теперь в глубине ее измученного ума мелькнула другая догадка...
И еще важно, в какой момент они напали. Ассамблея вексов словно не замечала присутствия Софии, пока та не начала освобождать Хортрэпа.
Нет. Они рассвирепели не из-за Хортрэпа, а из-за того, что София давала Ассамблее вексов последний шанс прервать ритуал, прежде чем освободить Мордолиза и принести в жертву Диадему.
Проклятые мыслечтецы! Они не убили ее, потому что не хотели убивать... Потому что знали: как только она умрет, Мордолиз принесет Диадему в жертву и спровадит их всех обратно в Изначальную Тьму. Нет, эти засранцы лишь пытались остановить Софию, отвлечь до той поры, когда ритуал завершится и будет уже поздно что-то предпринимать. И первое ее предложение они отклонили, потому что не испугались повторного изгнания. Им хватило одного взгляда на Софию, чтобы понять: она не готова выполнить свою угрозу. Она не осмелится пожертвовать Диадемой, а будет упрашивать их и в пятый, и в десятый раз, предоставляя один шанс за другим и до последнего своего вздоха веря, что найдет спасительный выход.
Что ж, демоны их всех подери, теперь она знает, что другого выхода нет и настало время спалить Диадему дотла и спасти Звезду... При условии, что это время еще не прошло. Трудно найти более подходящий город.
Пульсирующий свет Врат стал мягче и ровней. София выпрямилась во весь рост, в последний раз потрепала Мордолиза за ушами и собралась с силами, чтобы исполнить оба своих желания.
Глава 31
Королева-воительница гордо стояла на стене и смотрела, как мир превращается в пылающий хаос и руины. У нее за спиной Неми Горькие Вздохи разбила последнее яйцо, но Индсорит видела только всевидящее око, заполнившее пустоту на месте провалившегося в бездну Западного Отеана. Если бы сестра Портолес осталась жива, что бы сказала запутавшаяся в противоречиях бедняжка, глядя на это чудо?
Странное ощущение возникло в усталом мозгу, но сразу же исчезло, а затем Индсорит едва не рассмеялась, и ее сердце наполнилось невыразимыми эмоциями. В конце концов И’Хома оказалась права. Падшая Матерь существует, она любит своих чад и теперь возвращается к ним.
Индсорит шагнула ей навстречу, но тут же вздрогнула, словно ее окунули в студеную сероводородную ванну.
«Сопротивляйся демонам и оставайся собой до самого конца».
Она не знала, откуда взялись эти слова, но проговорила их вместе с Неми, и, когда последний звук слетел с губ, две женщины прислонились друг к другу, одинаково измученные тем, что произошло с ними. Солдаты вокруг выцарапывали себе глаза, или прыгали со стены, или делали и то и другое, а Индсорит ощутила знакомую смесь печали и облегчения оттого, что находилась над заблуждениями верующих и в стороне от них. Индсорит перестала смотреть на сводящий с ума своей величиной золотой глаз и, подняв голову к небу, увидела, что даже дождевые тучи погружаются в гигантский разлом Изначальной Тьмы.
Густой воздух давил все сильней, и Неми закричала, но Индсорит не отводила взгляда от кобальтовых небес до самого конца.
Чхве сжала шею Марото стальным захватом, но так и не сумела оборвать его яростный рев. Варвар отчаянно рвался вниз по трупам убитых ими демонов. Должно быть, она решила, что он свихнулся, как эти солдаты, что прыгают во Врата с уцелевших участков стены на севере и на юге. По их восторженному смеху Марото догадался, что эти бедные сломленные души поприветствуют своего покорителя, своего бога.
А у самого Марото были совсем другие намерения. Он узнал демона, как только увидел, и хотя гигант из Изначальной Тьмы был великоват для свежевания, не стоило сомневаться, что кобальтовый ветеран попытается это сделать.
Возможно, у Марото была не самая острая булава, как любил шутить Канг Хо, но он наконец-то понял, что здесь произошло, и сочетание ужасного прозрения и тяжкой вины заставило его завыть еще сильней. Должно быть, тотанцы как-то узнали о ловушке, подстроенной для них непорочными, и обернули дело в свою пользу, стянув свои войска к Отеану, перед тем как Двор Спящих Жрецов взорвал его. Если жалкой крысы хватило для того, чтобы Марото вызвал и связал Крохобора, то кого намерена связать Ассамблея вексов целой армией смертных жертв? Обменивающиеся мыслями монстры показали Марото картины всех крепостей Звезды, осаждаемых их легионами, а потом велели ему разнести дурную весть по обреченному миру, и вот теперь он невольно задумался, не было ли все это еще одной уловкой, чтобы собрать как можно больше людей для первого и единственного наступления Джекс-Тота?
И чего же добивается Ассамблея вексов? Неужели она столь хитроумно выманила своих противников на эпическую битву с единственной целью: убить как можно больше и как можно быстрей своих преданных солдат и завершить некий безумный ритуал? Как ни горько, но у Марото есть довольно правдоподобная версия на этот счет, недаром тотанские уроды из кожи вон лезли, вытягивая из него подробности битвы у Языка Жаворонка. Тогда он не имел ни малейшего представления о том, что на самом деле вытащила в мир Вороненая Цепь на равнинах Ведьмолова, но роющиеся в его мозгах тотанцы могли найти все подсказки, которые его тупая башка вобрала, но не переварила. Значит, он опять виноват? Еще больше, чем во всем остальном? Можно ли было это предвидеть?
Да. Конечно. Какой же он был дурак! Пока Ассамблея вексов держала его в плену, то тут, то там проводились кровавые жертвоприношения, но вместо того, чтобы прислушиваться к каждому визгливому слову жрецов, Марото отгораживался от них, как от безумцев, одержимых демонами, которые хотят уничтожить Звезду без всякой цели, просто по своей злобе. Но кому, как не ему, знать, что зло не бывает таким простым и никто не принесет жертву, не рассчитывая получить что-то взамен... И чем щедрей подношение, тем больше вознаграждение. Ассамблея состоит из жрецов, и, хотя Марото, драть его мать, так и не выяснил, кому они поклоняются, теперь он уверен: тот, кого эти засранцы ждали, сейчас смотрит на него.