Пепел победы
Шрифт:
Вновь началась, казалось бы, уже бесконечная выгрузка-погрузка-выгрузка. Часть бревен, по длине не лезших в кузова «Уралов», пришлось бросить. Больше всего материально ответственные личности опасались, что в суматохе забудется нечто существенное. Повезло, при разгрузке в пункте временной дислокации недосчитались только пары пайков, исчезновение которых, впрочем, прошло незамеченным.
Как оказалось, погрузка и разгрузка — еще не все тяжелые передряги, которые ожидали в этот день людей с оружием, приехавших на учения.
— К лагерю будете подниматься пешком, — возвестил отрядный зампотех, заползая в кабину «КамАЗа», и уже из окна для пущей убедительности добавил: — Слишком крутой подъем. Личному составу находиться на машинах запрещено.
Кем, кому и, собственно, с какого перепугу так приказано, он объяснять не пожелал. Разведчики, и без того уже прилично уставшие, поползли в гору. Вы думаете, что обеспеченцы топали с ними рядом? Как бы не так! Водители — это понятно, но и прочие хозяйственники нашли себе причину не покидать кузовов.
За ближайшим поворотом располагался контрольно-пропускной пункт. У шлагбаума, в окопах за пулеметом стояли местные вояки, одетые в горки разнообразного покроя. На воротниках блестели десантные эмблемы, из-под бронежилетов высвечивались новенькие тельняшки. Здешние пристально, прямо как в зоопарке рассматривали прибывших, разве что не смеялись и не показывали пальцами. Один высокий, худой, раззявив пасть, что-то бросил приятелю, стоявшему рядом. Тот сплюнул.
— Мабутеи приехали! — отчетливо донеслось до ушей Ефимова.
Он хмыкнул и улыбнулся, злорадствуя насчет простодушия местных старожилов.
Прошкин, шагавший рядом с заместителем командира группы, дернулся что-то ответить, но вовремя сдержался, отвернулся и привычно прошипел одними губами:
— Мы еще посмотрим, кто из нас мабутей.
— Заткнись! — так же тихо потребовал Ефимов.
Уверенный в том, что его команда будет выполнена, он ускорил шаг и начал догонять ротного, ушедшего вперед. Вскоре он преодолел разделявшее их расстояние и пошел рядом.
Спецназовцы, проходившие под шлагбаумом КПП, хранили молчание, никак не реагировали на приглушенные реплики встречающих. Но, видимо, радушные хозяева оказались не удовлетворены подобной реакцией.
Один из них, тот, что худой, сделал шаг вперед и полюбопытствовал:
— Вы откуда, мабута?
— А вы кто? — вместо ответа буркнул себе под нос Зудов, отставший от группы, и добавил еще тише: — Тоже мне, крылатая пехота нашлась!
Буркнул тихо, но его услышали, хотя и не обиделись.
— Мы разведка! — гордо прозвучало в ответ.
— А-а-а, понятно, — протянул Зудов, замолчал и поспешил дальше.
— Я так и не догнал, какого рожна мы премся наверх пехом? — Ефимов повернулся лицом к тяжело дышащему ротному.
Они шли чуть впереди остальных, и можно было себе позволить позлословить
— Думаешь, я понимаю? — Кречетов окинул взглядом расстилающуюся перед ними местность. — Уклон градусов тридцать, ни ям, ни обрывов… Идиоты, блин!
— Угу, — согласился Ефимов и тут же посетовал: — А идется тяжеловато! Ноги тянут, а легкие не дышат, хотя высота небольшая. Почему так — не пойму!
— У меня то же самое, — утешил его ротный. — Наверное, акклиматизация. С недельку поживем — привыкнем.
— Само собой. — Сергей оглянулся.
Его группа, шедшая впереди остальных, держалась весьма компактно. Не считая Зудова, отставших пока не было.
— Хорошо, что идти недалеко!
Стоило только поднять взгляд, и становились видны «Уралы», выстраивавшиеся в ряд. «КамАЗы» связи проходили дальше и скрывались где-то за горкой.
Пока одни разгружали машины, другие обустраивали место будущего проживания. Им тоже было чем заняться.
Сказать, что к их приезду не готовились, было бы неправильно. Готовились. На территории лагеря стояло с пяток драных, видавших виды палаток, наверное, оставшихся в наследство аборигенам еще с царского времени, и такой же древности туалет, заполненный до краев и заселенный мухами. Правда, в отдалении имелся еще один, но туда дорогим гостям ходить запретили сразу, как и посещать баню, в которой имелся холодный душ. Вначале это нисколько не опечалило прибывших. Вот только у них приключилась беда. Итальянская баня, привезенная с собой, сломалась на второй день к вечеру. Первичный осмотр привел к неутешительному выводу: в условиях полевого выхода отремонтировать сие изделие враждебного разума не представляется возможным.
Палатка, выделенная под первую и вторую группы второй роты, выглядела жертвой катастрофы — потрескавшаяся, залатанная во многих местах, на покосившихся кольях, с оборванными подгнившими веревками.
— Дворец! — сделал вывод Ефимов, разглядывавший ее.
— Замок! — не согласился Никитенко, стоявший рядом с ним.
— Пойдем внутрь? Оценим, так сказать, убранство, — предложил прапорщик, и капитан согласно кивнул.
У двери Никитенко оказался первым.
— Гномы их, что ли, ставили? — вопросил он, глядя на невероятно низкий полог.
— Хоббиты! — поправил его Ефимов, тоже удивленно взиравший на дыру, по недоразумению называемую входом.
— Надо будет переделать, — констатировал капитан.
Прапорщик согласно кивнул и заявил:
— Надо. Как только лишнее время появится. Сейчас бы с первоочередными делами разобраться.
– Это точно! – в свою очередь, согласился капитан и, сгибаясь в три погибели, вошел в палатку.
Ефимов нырнул следом. Тут же за стеной послышался звук шагов. Тупой удар и вопль возмущения возвестили о появлении старшего сержанта Банникова.