Пепел победы
Шрифт:
— Прошу! — Бусыгин церемонно распахнул дверь и сделал шаг назад.
Серов не менее церемонно кивнул и шагнул вовнутрь.
Казарма, согласно новым веяниям, оказалась построена по принципу кубрика. Помещение с душем, туалетом и двумя умывальниками было рассчитано на шесть человек, живших в двух параллельных комнатах. В одно из таких помещений и ввалились проверяющие, переутомившиеся с дороги.
Прежде чем повалиться на кровать, Бусыгин успел частично стянуть с себя одежду. Серов умудрился снять обувь.
Алия нервничала
— Алия! — позвал повар.
— Иду, — отозвалась она и несколько раз вздохнула, успокаиваясь.
Еще чуть-чуть, и ее застали бы на месте преступления. Хотя нет. Что она такого сделала? Это всего лишь снотворное. Так сказал Агабек. Он бы не стал врать. Зачем ему убивать всех? Ведь в столовой кормились не только русские солдаты срочной службы. В связи с идущими учениями в части ввели казарменное положение, и контрактники обедали здесь же. Большинство из них местные, свои, мусульмане.
Алия на ватных ногах вышла из моечной.
— Ты что-то неважно выглядишь, — обеспокоился повар, всегда доброжелательно относящийся к ней.
— Мне бы воды, — попросила Алия, чувствуя, что еще чуть, и она грохнется в обморок.
— Компотику? — Повар со стаканом уже оказался рядом.
«Нет, — мелькнула первая мысль, но ей на смену тут же пришла вторая: — Агабек не стал бы врать. Это снотворное, совершенно безобидное. Я выпью компот и усну точно так же, как и все остальные. Никто ничего не заподозрит. А когда проснусь, пора будет получать деньги.
— Да, — согласилась Алия, приняла из рук повара наполненный до краев стакан и сделала из него большой решительный глоток.
«Пусть даже яд, зато я не буду знать, что убила своих земляков».
Девушка опустошила стакан и поставила его на стол. Она подумала, что выпила все же зря. Теперь лишь бы не уснуть раньше времени.
Охранение, дежурившее вокруг военного городка, завтраки обеды и ужины получало вне очереди, первым. Еда им отвозилась на места несения службы.
Ильясову стало клонить в сон, когда большой обеденный зал наполнился кушающими людьми.
«Дело сделано!» — эта мысль поразила ее, как удар обуха. Алия с трудом продержалась еще десять минут, сослалась на недомогание и скрылась в комнате отдыха дежурного персонала. Сон настиг ее при падении на кровать.
Коричневая, видавшая виды «шестерка», преодолела последние километры горного серпантина и проскочила мимо небольшого поселка, прицепившегося к скалам. Впереди замаячили новенькие дома. Рядом с ними машина сбавила скорость и остановилась в полусотне метров от ворот контрольно-пропускного пункта. Дверь автомобиля скрипнула. Нога в рваной кроссовке коснулась асфальта, с водительского места вылез невзрачный человечек. Надвинув на лоб видавшую виды армейскую кепку, горбясь и слегка прихрамывая, он дошагал до закрытых ворот, повернул к проходной, увидел дежурного, лежавшего головой на столе, и постучал в стекло.
— Э, дорогой! — В ответ ни звука. — Проснись! Кто дома есть?
Тишина.
Мужчина полез в карман кожаной куртки, вытащил телефон.
Ему ответили быстро:
— Здравствуй, Джабраил, дорогой! Рад тебя слышать!
— С дороги звоню. Тетя просила передать, что стол накрыт. Она ждет тебя.
— Буду! — сухо ответил Закаев и отключился.
— Заводи моторы! — скомандовал он, бросая телефонную трубку в карман и прыгая на пассажирское сиденье новенькой «Газели».
Затарахтел мотор, рядом загудели движки еще двух микроавтобусов, стоявших в большом крестьянском сарае. Машины выехали за ворота и рванули к никем не охраняемому военному городку.
Чтобы перевести в гарнизон всех боевиков, стянувшихся к месту сбора, автобусам пришлось делать еще один рейс.
— Джамалдин, что будем делать с пленными? Перестрелять их точно так же, как этих собак? — Имурзаев кивнул сначала на двух убитых овчарок, затем на солдат, дежуривших на КПП и связанных теперь по рукам и ногам. — Да что хотите! — с безразличным видом отмахнулся Закаев. — Если убивать, то сами станете закапывать. Иначе через два дня тут не продохнешь. — Он задумался. — Нет, прикончить их мы всегда успеем. Гоните всех вниз. Кто-то из этих животных нам еще может пригодиться.
Пробуждение стало кошмаром. Тяжелая головная боль, затекшие, почему-то связанные за спиной руки, топот и громкий смех.
— Что, русский, очнулся? — ласково спросил человек в горке и разгрузке, стоявший над Лапшиным с автоматом в руках.
— Кто вы? — Происходящее воспринималось с трудом.
— Узнаешь и удивишься, — сказал кто-то за спиной у майора.
— Обрыдаешься! — поправил его первый.
— Потащили? — предложил второй.
Лапшина схватили и поволокли к выходу из помещения.
Связанных офицеров и контрактников было много. Они лежали и сидели на асфальте, в непонимании таращились друг на друга. Из соседней казармы выводили таких же связанных солдат-срочников. Лапшин успел увидеть, как в штаб, подгоняя криками и даже ударами, ввели толпу женщин и детей. Происходило что-то невероятное. Первая мысль о том, что это всего лишь учения, проводимые чересчур реально, исчезла сама по себе. Она уступила место твердой уверенности в том, что гарнизон подвергся нападению ваххабитов.