Пепел в песочнице
Шрифт:
«Да, ребята, не готовы вы к войне.
Это ж черт знает что. Это ж какие счастливые люди тут живут? Они же совершенно не понимают, что такое война. Ох, мать моя Европа…»
Ну, а что собственно? Их первая мировая миновала, вторая мировая миновала. Что можно ожидать от этих? Эти же, хоть весь мир пропади, будут думать о… А о чем они сейчас думают? О чем думают дети играя в песочнице? О том, что делают что-то очень важное, наверное. Интересно, что у нас сейчас творится? Наверное, полная жопа. Господи-господи, помоги мне…»
На стоянке он сел в первое же такси и на хорошем французском скомандовал:
— К банку.
За
За неделю путешествия Максим узнал многое. Виновата во всем была, естественно, Россия. Россия нанесла ничем не спровоцированные ядерные удары по Китаю и США в тот момент когда лидеры этих стран находились в Москве. При этом, незадолго до атаки, лидеры Китая и США были злодейски убиты, что, очевидно и дало русским возможность рассчитывать на успех превентивного ядерного удара. США, Европа и Китай ответили и, теперь, Россия безнадежно разгромлена, повержена и умоляет о пощаде. Ура! Ура!
Максим ничего еще не знал, но чувствовал по количеству недоговорок — врут! Врут как черти!
Естественно врали. Через сутки выяснилось, что Китай раздолбили в труху. Причем раздолбили виртуозно — двумя ядерными зарядами поразили искусственные высокие русла рек Янцзы и Хуанхэ — рек, междуречье которых и стало когда-то колыбелью Китая. Русские использовали эти реки как гигантский сливной бачок. Китай вместе с его армией, экономикой, ядерным оружием просто смыло. По предварительным оценкам погибла примерно половина населения, и дальнейший прогноз был неутешительным: скорое начало эпидемий и голода. По телевизору показывали плавающие в воде обломки и трупы.
Еще через сутки выяснилось, что у Канады проблемы с беженцами из США — они толпами валят через границу и над канадским климатом больше не смеются. Россия перемолола в фарш большинство крупных портовых городов, разрубила коммуникации и уничтожила всю орбитальную группировку. Нет связи, энергии, воды. И никакой надежды получить их в ближайшем будущем.
А еще через сутки канадские дикторы объявили о новой решительной победе дипломатии — русские войска уходят из Европы. Российское правительство переезжает из Москвы, которая стала слишком радиоактивной, в новую столицу — ей временно станет город Архангельск — какое-то ледяное место, окруженное со всех сторон снегами и ракетами. Русский медведь загнан в свою берлогу, где и издохнет. Европа празднует победу.
Из всего потока информации Максим выделил несколько пунктов: США досталось, Китаю досталось еще больше, Россия вторгалась в Европу, Москва загажена, но не разрушена. Получалось все не так уж и плохо. Шансы были. И шансы неплохие.
Жена Максима — Ангела внешне была человеком к реальной
При этом, когда речь заходила о вещах обычных и приземленных, в ней просыпались настолько мощные инстинкты выживания, что диву давались самые записные интриганы и прожженные циники. Однажды Ангела потрясла всех общих знакомых, протащив на себе несколько километров мужа подруги пропоровшего ногу при купании в лесу. Подруга, более плотная и внешне крепкая девушка, не выдержала и сотни метров. А Ангела — внешне хрупкое и воздушное существо, с тонкой спиной, созданной для вырезов вечерних платьев, а не для рюкзаков, которая не должна была бы выдержать и половины веса здоровенного мужика, дотащила его до дороги, да еще и командовала последующим процессом госпитализации.
Максим знал эти черты жены и был совершенно уверен, что если ей представилась хоть малейшая возможность выжить и выбраться из Москвы, то это уже сделано со всей возможной энергией и скоростью. Максим также не сомневался в том, что жена не забыла вытащить и всех друзей, до кого смогла дотянуться.
В мотелях он не останавливался, ночевал в основном на природе. Это уже сильно поднадоело — хотелось в душ.
Несколько раз по телевизору он видел свою фотографию, которую снабжали комментарием о том, что это очень опасный вооруженный преступник, предположительно работающий на русскую разведку, убивший в аэропорту несколько человек. Очень опасен, самостоятельно задерживать его не пытаться — немедленно вызывать полицию.
Очень лестно.
Слава Богу, выручала борода, а так же то, что Максим за неделю похудел почти на восемь кило. Напряжение совершенно лишило его аппетита. Вкус пищи не чувствовался. Наверное, Максим мог бы жевать консервы прямо вместе с банками. Он мог бы и вовсе не есть и совершенно обессилеть, но ежедневно угрюмо и упрямо повторял ритуал приема пищи: Найти подходящее место, по-турецки сесть на рюкзак, ножом вскрыть банку, и тем же ножом поесть, пользуясь им вместо ложки.
В первую ночевку ему приснились убитые им канадские солдаты. Они лежали все в том же тамбуре, в крови, но никак не могли затихнуть и все шевелились, шевелились. Максим стрелял в них, но как только затихал один, начинал ворочаться другой, и Максим снова стрелял не в силах побороть страх и уйти из страшного тамбура потому, что для этого пришлось бы повернуться к мертвецам спиной.
Максим проснулся и вспомнил лежащего на спине в луже крови пилота. Больше кошмары с мертвецами ему не снились. Снились светлые радужные сны, в которых он все время о чем-то говорил с женой, играл с дочкой. Мир этих снов был ярок, прозрачен и весь наполнен светом. Проснувшись, Максим не мог вспомнить ни слова, помнил только чувство полной безопасности, счастья, всепрощения. Как в раю.
Контраст при пробуждении был такой силы, что в течение получаса Максим не открывал глаз, ловя остатки сновидения. Казалось, что его выгнали, бросили. Чувство колоссальной потери владело всем его существом.