Пепельный восход
Шрифт:
— Хорошо. Тогда сделай так, чтобы правда была хотя бы полезной. Я думала, что Мендеру поможет время и трогать его не стоит. Однако он в таком состоянии почти два месяца, а это перебор. Пора что-то предпринять. Отсюда вопрос: в твоей маленькой головке, помимо жалких и бездарных оскорблений, завалялись какие-нибудь идеи. Помимо мыслей о том, как пробраться в пищевой отсек и порезвиться с тамошними овцами.
— Ха. Я бы с тобой так…
— Наше препирательство стало мучительно скучным еще до того, как оно началось. Так что прими мои искренние извинения за все неудобства, что я тебе причинила, и давай ближе к делу. — Тала положила руку на сердце и совершила церемониальный поклон, уместный при извинении,
— Вот за это я Вас и ненавижу. Но спасибо, что облегчаешь мне задачу: на твоем фоне очень легко выглядеть обаяшкой, а это выгодно. — Нург не был обижен словами Талисы, а перекидывание хамством даже слегка его порадовало. — Нет у меня никаких идей насчет здоровяка. Да и откуда мне знать? Он раскис, как говно мамонта в сорокаградусную жару, и засыхать не собирается.
— А кому еще знать? Он общается только с тобой.
— Общается?! Молча меня в карты раздевает! Куда лучше прежнего. И главное, делает это с таким лицом, будто я ему в бутылочку с молоком плюнул. А вообще-то это я должен рыдать, т. к. все выигранное у дебилов на инженерном этаже я тут и сливаю. Плакал мой дом с Кирисой и Лаврой… кхм… ну в общем, все мы тут рыдаем с периодическими успехами. А что с этим делать? Ну бабу ему надо. Чтоб ту выдуманную забыть. А лучше не одну. И чтоб по высшему разряду. Иначе мечту не забыть. Ведь эта Лиса — мечта и шизика того, и Мендера нашего. Так что нам нужен бордель! Да получше, посолиднее. Чтоб перила все шикарные и дырки чистые… Ну, в смысле, скважины замочные. А то застрянешь и приехал. Вот, например, на Кравире…
— Ясно, — не дослушав рассказ Нурга, Тала прошла в каюту Мендера.
**********
— Привет.
— Привет. Что-то случилось?
— Я просто соскучилась.
— Тала, мы виделись пару часов назад.
— Ты понимаешь, о чем я, громила.
— Не особо-то я и большой… в сравнении. Все познается в сравнении.
— Не по тому равняешься. Ты гигант среди людей, а Лурм — обычный представитель своей расы.
— Ты ведь не за этим пришла?
— Нет. Пришла попросить прощения. Это ведь из-за меня. Я не должна была уходить, и жаль, что меня там не было.
— Жаль, что я там был. Но передо мной у тебя точно нет долгов. Сделала, что нужно было. И я без обид. Правда. Просто на душе дерьмово. Не парься. Отойду как-нибудь, — Мендер одарил девушку глуповатой и слегка наигранной улыбкой. — К тому же я не пуп земли. Куда ни плюнь, у всех дыра в душе. Да и разве во времена войн бывает иначе? Война убивает и тело, и душу, — грустный и тяжелый вздох оглушил комнату. — А знаешь, Астир — такой везунчик. Всегда был и всегда будет, несмотря ни на что. Лези прекрасна, согласись. Искренне рад за него.
— Ты про нее знаешь?
— Все знают.
— А я вот не в курсе была.
— Ну значит, не все.
То, что было принято за общее правило, вдруг стало ее личным исключением. Несерьезная вещь, порождающая серьезные раздумья в и без того тяжелой голове Талисы.
— Ну да я отвлекся. В общем, не обращай на мою хандру внимания. Но благодарен тебе, что ты так беспокоишься. И… признаться… немного злюсь. И на тебя, и на всех остальных. Что ж вы со мной как с ребенком-то? Я ведь здоровый лоб. Третий десяток разменял уж два цикла как, а мне все слюнявчики носят. Разберусь. Во всем разберусь.
***********
Тир медленно, но верно подошел к границе протектората.
Скоростной путь упирался во внушительные заграждения. Огромная космическая станция перекрывала все пространство вокруг. Семнадцать ответвлений с пути проходили через гигантские отсеки досмотра, в каждом из которых служащие изучали любую пылинку на кораблях, пересекающих границу. В теории, конечно. А на
Работу всей станции поддерживала планета Сиэа, расположенная сразу за кордоном. Плодородная и плотно заселенная. Богатая и урбанизированная. Теперь еще и переполненная беженцами.
На орбите планеты застыли безмолвной стражей больше сотни боевых межпланетарных крейсеров. Настоящая флотилия, ставшая самой большой из виденных в жизни для большинства членов экипажа. Но только не для тех, кто был в Кайнарских походах, где за секунды сгорали тысячи таких кораблей. А в бегство бросались десятки тысяч.
Тем не менее зрелище было величественным и впечатляющим, как ни крути. Почти столь же впечатляющим, как и очереди к отсекам досмотра. Особенно на путях, предназначенных для грузовых крейсеров. Тир летел примерно сутки по имперскому исчислению от Манарифа до Сиэа. Вдвое больше они проведут в очереди. Зато будет время приобщиться ко всему техническому разнообразию Империи, бесцельно пялясь в иллюминаторы.
***********
Кубы и шары. Стрелы и сапоги. Любые буквы алфавита любого языка. Животные из самых дальних уголков Империи. Каких только форм для межпланетарных кораблей не придумают воодушевленные дизайнеры, подстегиваемые предполагаемыми продажами. Ведь кубический крейсер может быть практичен в качестве грузовика, но корабль в форме буквы А выказывает всю индивидуальность и социальную позицию покупателя.
— А вон те три кубика? — обратился с вопросом один из наемников.
— Это крицы. Такие кристаллические гномы. Исповедуют прагматизм и во всем ищут практичность. Наверное, пришли втюхивать бракованный хлам беженцам. Ведь выкидывать негодный товар — это непрактично, а вот втюхивать его под шумок своим согражданам в тяжелом положении — офигеть как практично, — Инсай сидел на принесенном черт знает откуда кресле прямо напротив иллюминатора в столовой. Остальные расположились рядом на скамьях.
Большую часть своей жизни Тиран бродяжничал в различных уголках Империи, так что среди собственных сослуживцев уже давно получил славу знатока географической премудрости.
— А вон тех знаешь? Которые в форме стрелки? — спросил молодой парень в форме инженера.
— Как по мне, больше смахивает на бумеранги, — вступил в дискуссию наемник с кожей, как у персиковой косточки.
— Из Шуна они. Там у них птицы есть. Точь-в-точь наши морские скаты. Но летают. Вот местные с них и срисовали. — Игра, в которую играли присутствующие, называлась "Откуда приперлась эта посудина". Инсай был единственным знатоком, а все остальные высматривали самые придурковатые модели кораблей и пытались подловить тирана на незнании. Но он знал все. Ведь какая самая важная основа знания? Воображение. Искренний талант — за пару секунд выдуматьрасу хозяина корабля и его особенность. Справедливости ради, он и впрямь знал, откуда прилетела половина крейсеров, но его спрашивали не о них, а о плодах творческих мук особо извращенных дизайнеров. На таких кораблях мог летать кто угодно, и прибыть он мог из любого места. Но публика хотела точный ответ, и тиран давал его ей, а взамен купался в сдержанном обожании.
— Это корабли Цигирии. Я летал на таких в третьем походе, — монотонно и без упрека выдал Мендер.
— Ха! Я так и знал, что ты брешешь, тираненок, — весело влился Нург.
— Оно живое! И даже умеет говорить! — Инсай пропустил обвинение во лжи мимо ушей и обращался вовсе не к Нургу. — Ну-ка, продолжим эксперимент. Выпьешь?
— Нет.
— Покуришь?
— Нет.
— Не… Все-такиробот, — усмехнулся Инсай.
Толпа, перетерпев секундное отвлечение, вновь вернулась к своей потехе, будто и не заметив, что их знаток был обвинен в нечестности.