Перебежчик

Зубков Алексей Вячеславович

— Ну.

— И нас кто-то сдал узкоглазым.

— Ну.

— И крысы уже знают, что узкоглазые нас не взяли.

— Ну.

— Крыса точно не англичанин. И не шотландец. Они не знали, где мы сидим. И выследить не могли. Норвег забирает, эти сидят на борту.

— Верно.

— Крыса не норвег. Им никто не должен был говорить про обмен докторами. Их дело было встречу устроить, а по какому поводу не их дело.

— Верно.

— То есть, крыса на нашей стороне. Нас вели с самого прилета, и за норвегом хвост повесили.

— Может

быть.

— Поэтому ты бери Дока Джонсона и тащи к птичкам, не заходя на хату. Понял?

— А ты?

— А я с этим на хату пойду, засвечусь.

— Думаешь, вас там крысы еще раз сдадут?

— Ясен хрен.

— Рисково.

— Хочу крысе хвостик поприжать. И от вас заодно отвлечь.

— Один?

— Я крыс в сортире мочил, пока ты еще под себя ссался. Слышь, нерусский, как, говоришь, тебя звать? — Колоб с переднего сидения обернулся к Уинстону.

— Уинстон.

— Забудь. Тебя зовут Док Джонсон, понял?

— Меня зовут Док Джонсон, — повторил Уинстон.

— И по-нашему ты не базаришь.

— I don`t speak Russian.

— Чо он сказал?

— Что по-нашему не базарит, — ответил Студент, — Только ничего, что он на Дока нихрена не похож?

— Так кто его видел, Дока-то? Нам фотокарточку не прислали. Одет не по-нашему и базарит не по-нашему, всего и примет.

— А если раскусят, что он не лепила?

— Как? Смотри какая повязка на морде красивая. Сам сделал?

— Нет, — ответил Уинстон, — Это военные перевязали. Я не умею.

— Забей. Никто проверять не будет. Слышь, нерусский, у тебя повязка на морде, и тебе херово. Типа там сотряс, все дела. Еще на левый глаз натяни, чтобы вообще полморды закрыть.

— I am ill. I feel bad, — сказал Уинстон и поправил повязку, скрыв левый глаз.

— Чо?

— Больной он, херово ему, — перевел Студент.

— Мне-то можно мозги не парить?

— Правильно делает. Через час доедем, ему откуда знать, есть там лишние уши или нет. Будет чисто на инглише шпрехать. Ты тоже привыкай, что он понимает, но ответить понятно не может. Только не веди себя так, будто ты уверен, что он поймет. Если срисуют, что он по-нашему шарит, попадалово будет.

— Так-то да. Ты понял?

— Yes.

— Стрелять умеешь?

— Yes.

Колоб покопался в карманах и показал пистолет неизвестной конструкции.

— Wait.

Уинстон развязал вещмешок и достал свой револьвер.

— Good?

— Нахрена тебе револьвер? Музей ограбил?

— Not first time.

— Чо?

— Не первый раз, — перевел Студент, — Ты замочил кого-то с этого револьвера?

— Two.

— Двоих.

— В натуре? — удивился Колоб.

— Ты вспомни, что про него вояки в рации говорили. Прижал взвод прицельным огнем.

— Я нутром чую, что он не солдат. Вот те двое солдаты были. Может, мент? С той стороны.

— Блатной он, Колоб. Только не такой, как мы, а из цеховиков.

— Тоже не похож.

— Are you outlaw? Were you in prison?

— Yes. And yes.

— What kind of criminal are you?

— Cheater, — Уинстон решил не вдаваться в подробности.

— Мошенник он, понял, Колоб. Умный и базарит складно, но пушка под рукой. Сейчас еще спрошу, кого мочил.

— Мужчин. Из-за женщины, — Уинстон перешел на русский, потому что ему надоел спектакль с переводом, — Оставьте мне револьвер, постреляю в вашу крысу.

— Не верю я, что он наперсточник или катала, — сказал Колоб, — По-нашему базарит как по книжке. И на руки его посмотри. Интеллигент он.

— Мошенники разные бывают, — ответил Студент, — Сидел, поди, на товарных потоках.

Уинстон кивнул.

— И воровал вагонами. Группой лиц по предварительному сговору.

Уинстон поморщился, но русские поняли, что так и было.

— На охоту ходил с начальством, потому и стрелять умеет, и по лесу бегать, но не солдат и не мент. Охотник?

— Охотник.

— Посрался из-за бабы и пошел бы зону топтать по мокрому делу, только пахану толмач понадобился. Верно?

— Верно.

— Четко распедалил, — похвалил Колоб.

— Так люди везде одинаковые, — пожал плечами Студент.

— Домой меня потом сможете отправить? — спросил Уинстон.

— Могем, Студент?

— А что нет-то? Норвеги на месте, шотландцы тоже. Бабла только надо.

— С баблом решим, — сказал Колоб, но Уинстону показалось, что решать будут с ним, а не с неведомым «баблом». Вряд ли Колоб оставит его в живых после охоты на крысу. Да и охоту бы пережить.

4. Глава. Охота в основном на крысу.

Студент припарковал машину в каком-то месте, где уже стояло несколько. Олесунн небольшой город, и везде можно дойти пешком. Они с Джонсоном направились в одну сторону, а Колоб со Смитом — в другую.

Колоб привел Уинстона в обычную квартиру на втором этаже панельного пятиэтажного дома. Входная дверь не закрывалась на замок. Прямо от входной двери коридор. Сразу налево от входа дверной проем в кухню, напротив него на стене коридора овальное зеркало. Дальше по коридору две двери налево в комнаты и одна прямо, приоткрытая, судя по кафелю на стене за дверью, в санузел.

На кухне играли в карты двое мужчин подозрительной наружности.

— Вечер в хату, — поздоровался Колоб.

— И тебе не хворать, — ответили ему, — Чифир будешь? Что за лох с тобой?

— Кучеряво живете. Наливай. Лох не местный, по-нашему не сечет.

— А по-норвежски?

— Тоже. Его по башке тюкнули, он сегодня ни по какому не сечет. Чаю ему плесни простого.

Гости повесили куртки на вешалку в коридоре, сложили в первой комнате свои рюкзаки и вернулись на кухню.

Кухня как кухня, в Эйрстрип Ван бывают примерно такие же. Напротив двери окно. По левой от входа стене начиная от окна стояли тумба и узкая газовая плита на две конфорки, дальше в углу у двери висела раковина. Торцом к подоконнику засаленный стол. Больше мебели нет.