Перебежчик
Шрифт:
— Да уж…глубокие познания… — Я смотрел на Комарову исподлобья, задумчиво. Она так спокойно рассказывала это все, будто мы обсуждаем вполне обычные вещи. — Теперь я точно не рискну есть что-то из ваших рук…
— Слушайте, Вы спросили сами… — Комарова вроде даже обиделась на мой комментарий.
— Сам…да…
Я закрыл глаза, оперся локтями о стол и спрятал лицо в ладонях. Вот было бы круто, если сейчас посмотрю перед собой, а там — светлое настоящее, плавно переходящее в не менее светлое будущее. И никаких проблем. Никаких шпионов, агетов, трупов, таинственных
— Что Вы сказали? Извините, не расслышала. — Комарова подалась вперед.
— Говорю, как хорошо-то все у нас… — Ответил я ей, убрав ладони от лица.
— Мне кажется, Вы сейчас говорите с сарказмом…
— Вам не кажется. Ладно… надо заняться кое-чем…
— А я? — Комарова растерянно смотрела на меня, не понимая, что от нее требуется и как вообще нужно себя вести.
— А Вы… Ступайте домой. Займитесь какими-нибудь приятными вещами. Не знаю… Парикмахерская, например. Ходите в парикмахерскую? Или махните в магазин. Выберите наряд. Мы сегодня, вообще-то идем в театр. Забыли?
— Как? Но ведь…
Комарова, видимо, начала терять логическую нить происходящего. Она хотела сказать, мол, какой театр, если Лиличка самым гадским образом умерла.
— Никак. И не вздумайте предупредить Вашего друга, что с нашей актрисой приключилась беда.
— Он мне не друг. — Комарова гордо вскинула подбородок.
— Ну, да…ну, да… Прямо, как в одном хорошем фильме про античного героя. Не царь он мне… Идите Александра Сергеевна. Готовьтесь. Я даю Вам выходной. Встретимся в театре. Билеты обещал предоставить Ваш друг, который Вам не друг.
Комарова молча поднялась с дивана, а затем направилась к выходу. Я так понимаю, она решила не спорить с человеком, когда этот человек пребывает в состоянии сильного раздражения и даже злости.
— Александра Сергеевна, — Окликнул я ее в последнюю минуту, — А в чем разница между терминами «крот» и «нелегальный агент»?
Комарова смотрела на меня целую минуту. Пыталась понять, насколько быстро прогрессирует моя неадекватность. И в принципе, это вполне логично. Я ведь сам — нелегальный агент, а спрашиваю у нее такие вещи. Более конкретного палева придумать сложно. Но, честно говоря… Не пошло бы все на хрен.
— Почти никакой. — Александра Сергеевна решила все-таки ответить. — Термин «крот» начали использовать в Комитете. Это — агент, глубоко внедрённый в структуру противоположенных сил. Как правило, он поставляет особо важную, засекреченную информацию. Обычно, его вербуют до того, как он займет должность и получит доступ к сведениям. А «нелегал»… Человек, которого готовят на Родине, и потом отправляют в противоположный лагерь.
Не дожидаясь, что я выдам еще, Комарова резко открыла дверь кабинета и выскочила в коридор.
Глава 2
В которое снова фигурируют исторические личности
День по итогу получился у меня загруженный. Вернее, оставшаяся часть рабочего дня, учитывая опоздание. Может, это даже хорошо. Я хотя бы отключился от тех проблем, которые уже есть, и тех, которые крайне неожиданно свалились в виде очередного трупа. Фраза про скелеты в шкафу заиграла новыми красками.
Правда, у Беляева это ещё не скелеты, а всего лишь убитые неизвестно кем граждане, количество которых неуклонно растёт. Однако, и данный факт уже не вызывал сомнений, я превращаюсь просто в какого-то вестника смерти. Пусть косвенно, но люди гибнут по моей вине. За одним не досмотрел, вторую проворонил, теперь еще третья пополнила печальный список. И это не считая перспективы в очень ближайшем будущем увеличить злосчастный список еще на две персоны. Сознательно.
Единственное, что продолжало крутиться в мыслях, и избавиться я от этого никак не мог, вопрос — как гадский Максим Сергеевич планировал спасти свою задницу после убийства Фиделя Кастро? Вот тут не получалось отключиться вообще никак. Чем больше думал, тем сильнее верил, Лиличка знала о планах Беляева. Уж не потому ли ее убили? И если смотреть с данной точки зрения, то вектор возможной вины показывал в сторону Маркова. Или я слишком предвзято отношусь к Белобрысому, или он замешан в смерти актрисы. Теоретически времени у него было слишком мало. Вряд ли успел бы. Но с другой стороны, хрен его знает… Может, Марков вообще не один. В том смысле, что есть еще кто-то из агентов ЦРУ рядом.
Все эти размышления в моей голове происходили сумбурно и достаточно смазанно. Потому что, едва Комарова покинула кабинет, практически сразу явился Калинин.
Владимир Александрович выглядел грустным и тоже слегка помятым. Даже, наверное, озадаченным. Опечаленным. Расстроенным. В общем, выглядел он как человек, у которого жизнь дала трещину. А ещё, как только Калинин появился на пороге, я почувствовал запах несвежих возлияний. Вчера начальник отдела, скорее всего, прибухнул. Люди обычно пьют в двух случаях. Либо с радости, либо с горя. По внешнему виду Калинин был от радости очень далек. Я бы сказал, быстрее у мужика имеются проблемы. Странная тоже история. Жены нет, семьи нет, а проблемы есть.
— Максим Сергеевич, вот и Вы… — Сообщил он с таким кислым лицом, будто отсутствие меня порадовало бы его гораздо больше. — Ждал Вас с утра. Но что-то не дождался.
— Володя, серьёзные дела были у твоего руководителя. — Я внимательно изучал припухшее лицо начальника первого отдела.
Он, конечно, постарался скрыть последствия, и, возможно, на это никто не обратил бы внимания. Просто мне сейчас подозрительным кажется все. Даже случайные прохожие. А к Владимиру Александровичу вопросы уже имелись. Есть, о чем задуматься.
Калинин завис, уставившись в одну точку. Потом кашлянул в кулак и осторожно поинтересовался.
— У какого руководителя?
— Так…ясно… — Я выбрался из-за стола и подошел к особисту. — С образным мышлением у нас туго. Идем, посмотрим, что там готово, а что, не дай бог, не готово. Сегодня должны приехать сотрудники Комитета, как ты помнишь. Хотят убедиться в нашей компетентности.
— Подождите…– Калинин прямо зациклился на моей фразе. — Какое руководство, не пойму. Еще кого-то принесло?