Перед бурей
Шрифт:
Которое там, снаружи, как раз кто-то трогает…
Прикосновение обожгло, Гарий вздрогнул и открыл глаза. На сей раз подскакивать не стал, и обошлось без судорог и потери координации — не так уж глубоко он "нырял".
— …Что? — тихо спросил.
— Извини, — серьёзно сказала Мона. — Я помешала? Ты ведь летал?
— Нет… ну, то есть, неглубоко.
— Неглубоко летал, м-м-м? Ладно, отец тебя зовёт.
Гарий с силой потёр лицо, зевнул, вывихивая челюсть.
— Иди, я сейчас проснусь и приду.
Мона посмотрела
— Как дела? — поинтересовался Молчун.
— Со мной или там? — Гарий неопределённо дёрнул подбородком.
— А ты где-то был? — удивился вой, мальчишка утвердительно кивнул. — Ну, силён…
Гарий даже возгордился — хотя не настолько, чтобы забыть о зове. Коротко бросил, что и "там", и с ним всё в порядке, и поспешил к водителю каравана.
Повозка Норика шла впереди. На облучке сидела Линда, Мона, судя по мысленному следу, только что была здесь и ушла в начало каравана. Он скомкано поздоровался с ней и скользнул внутрь фургона.
Норик сидел за столом, перекрутившись так, чтобы не беспокоить раненый бок. Он был хмур и, похоже, не выспался. Буркнул приветствие, дёрнул бородой в сторону стула и надолго замолчал. Не слишком приветливый приём смутил мальчишку, но тут охотник поглядел на него и криво улыбнулся.
— Слушай, парень, — начал, нервно теребя бороду. — Я в свой срок не расспросил твоего брата, и теперь вынужден спрашивать тебя. Кто такие Слухачи?
Гарий не сразу понял, что Норик имеет в виду.
— Ну да, Слухачи, — нетерпеливо повторил охотник. — Алек говорил, что в стране белых специально воспитывают людей так, чтобы они могли общаться друг с другом на расстоянии. Не просто дать о себе знать и отправить один-два образа, а говорить почти как мы с тобой!..
— А-а-а… — Гарий поскрёб затылок, понял, что подражает повадке Норика и положил руки на колени. Замотал головой: — Я знаю только то, что говорил мне Алек. И он тоже знает немного. Это — не его… профиль, кажется, так.
— Почему? — удивился Норик. — Он — один из самых…
— Именно поэтому, — не слишком вежливо перебил Гарий. — Потому что он один из самых. Его сила в другом.
Он закрыл глаза, вспоминая. Брат говорил, что люди делятся на тех, кто думает, тех, кто делает, и тех, кто мечтает. Думающие — это люди критического склада ума, учёные и мастера. Как Кнопка, её мачеха, старик Наум. Мечтающие — Линета, Джонатам, Криста… сам Гарий. Короче — люди Живы, те, кто исцеляет и прозревает взглядом — будущее ли, прошлое, или далёкие места. И те, кто делает — Алек, Верея… Мона. Люди действия, живущие большей частью в реальном мире.
Всё это Гарий не стал объяснять Норику, не уверенный в своём красноречии.
— Чтобы разговаривать на расстоянии, нужно мыслить определённым способом, — сказал он просто. — Да ещё развивать это умение особыми тренировками. У нас так умеет разве что Линета… ну, и я.
— Ясно, — охотник вздохнул. — Хорошо, что ты умеешь. Но я прошу тебя — не увлекайся этим.
— То есть? — Гарий нахмурился.
— Я зря тебя погнал в Живу, — покаянно вздохнул охотник. — Думал, ты просто посмотришь, кто ж знал, что так глубоко заберёшься. Если что с тобой случится, кто будет вытаскивать?..
— А что со мной может случиться? — спросил Гарий.
— Мало ли… Я, хоть и в этих ваших делах и мелкого эшта не понимаю, но знаю — можно заблудиться в Живе, не найти дорогу назад…
Гарий прикусил язык, едва не сообщив охотнику, что пока Мона рядом с ним, он из любой точки мира доберётся назад, двигаясь на её огонёк.
— …Можно наткнуться на чью-нибудь чёрную мысль или эхо смерти, или вовсе оказаться видоком смертного боя. Что тогда с тобой будет? — спросил Норик.
— Вышибет наружу, — ответил Гарий неохотно.
— А если слишком глубоко уйдёшь?
Мальчишка молчал, уставясь в пол. Норик пусть и "человек делающий", но чем грозит во время "глубокого" путешествия наткнуться в Живе на такое, знает.
— Ладно, — пробормотал он хмуро.
— Что ладно? — уточнил Норик ласково.
— Я не буду соваться глубоко.
Норик какое-то время внимательно смотрел на него. Кивнул.
— А если что-то почувствуешь — тут же рассказывай.
— Угу, — Гарий кивнул.
— И не вешай нос, — Норик потянулся, забыв о ране. Досадливо крякнул, встал, обошёл стол и похлопал Гария по плечу. — Всё будет хорошо. Только не сразу.
Гарий кивнул, чувствуя, что настроение поднимается. Он и Мона шутливо договорились приглядывать друг за другом без учителя, так и Норик, видимо, считает своим долгом приободрить мальчишку, как делал Алек.
— Давайте-ка я посмотрю вашу рану, — распорядился целитель.
Выйдя, он сощурился со света. Линда, передав Моне поводья, что-то втолковывала ей. При появлении Гария девочка лишь покосилась искоса. Тот живо вообразил, что Линда так же, как сказала тогда ему о "плохом настроении" Моны, так и сейчас непринуждённо поведает дочери о возможных причинах его странного поведения сразу после пробуждения.
Он махнул им рукой и удрал. Обошёл всех раненых, убедился, что никому хуже не стало, строго-настрого велел Длинному не сходить с повозки, на которой тот ехал.
— Или что?.. — насмешливо сощурился тот.
— Или останешься без ноги. Которую вам порезал мой сювер… сюрем… Как ты его назвал? На ругательство похоже.
— Сюзерен означает "господин".
— А монетка?
— Не знаешь, что такое монетка?
— Не знаю, зачем вы собирались мне её бросить, — ответил Гарий.