Перед дальней дорогой. Научно-фантастический роман
Шрифт:
Лорка проговорил это, не поднимая на девушку глаз, но все-таки уловил какое-то импульсивное её движение и взглянул на неё.
Ника, казалось, была удивлена, даже больше- изумлена.
— Что с тобой? — встревожился Лорка.
— Со мной ничего, — медленно проговорила Ника, теперь Лорка разглядел в её глазах не только изумление, но и тревогу.
— Да что с тобой?
— Лорка, — Ника волновалась, но она умела владеть собой, и голос её звучал негромко и спокойно, — я не знаю, что и как, но вчера вечером, ещё в Приморье, я видела Тима.
— Тима?
— Да, Тима, живого и здорового.
Лорка глубоко вздохнул.
— К сожалению, ты ошиблась, девочка, — мягко сказал он.
Ника упрямо покачала головой.
— Я не ошиблась. Он ехал в закрытой машине вместе с Отаром Неговским. Отар лечил меня после того самого случая. Он всегда здоровается со мной, разговаривает. И на этот раз он остановил машину. Я хорошо рассмотрела — с ним был Тим.
— Отар Неговский? Он работает в клинике Латышева?
— Да, у Латышева. — Ника видела, как тяжело задумался Лорка, и осторожно прикоснулась к его руке, — Что все это значит, Лорка?
— Не знаю, — медленно проговорил Федор.
Глава 12
Боковым зрением уловив некое движение, Отар Неговский поднял голову и изумлённо откинулся на спинку кресла: на подоконнике окна, что выходило в парк, стоял человек могучего сложения. Отар прикинул, на каком этаже его кабинет — на первом или на втором? На втором. Оставалось предположить, что странный посетитель забрался на окно по наружной стене. Если учесть, что она увита диким виноградом, это не так уж сложно. Однако интересен способ наносить визиты! И что, в конце концов, нужно этому рыжему геркулесу? Перехватив взгляд Неговского, визитёр бесшумно спрыгнул на пол и мягко, по-кошачьи ступая, направился к столу. Неговский сел в кресле поудобнее и приветливо проговорил:
— Присаживайтесь, гостем будете, — и несколько принуждённо усмехнулся: — Вы частенько наведываетесь вот так?…
— По мере необходимости, — хладнокровно ответил гость, опустился в кресло и представился: — Федор Лорка.
— Припоминаю. Отар Неговский.
— Знаю, — отрезал незваный гость. — Мне до смерти надоела ваша клиническая бюрократия, поэтому я и решил максимально ускорить процедуру проникновения к вам в кабинет.
За этой фразой стояла масса усилий и несколько часов напрасно потерянного времени. После разговора с Никой Лорка ближайшей орбитальной ракетой вылетел с Гаваев в Приморье, где располагалась клиника Латышева. Попытка связаться со старым профессором по обычным каналам успеха не принесла — его видеофон был отключён от общей сети. Лорке разъяснили, что Латышев занят чрезвычайной работой и никого не принимает. Начиная раздражаться, Лорка пустил в ход весь свой немалый авторитет и добился-таки разговора по видеофону с профессором-затворником. Но это ничего не дало. Едва услышав, что с ним хотят говорить по важному, по личному делу, Латышев раздражённо бросил, что для личных дел у него сейчас нет времени, и выключил аппарат. Тогда Лорка рассердился окончательно и решил, несколько поступившись традиционной земной этикой, перейти на методы, которые он привык применять при разведке неосвоенных планет.
— Могу сказать со всей откровенностью, — Неговский говорил холодно, как и Лорка, — если вы и встретились с какими-то затруднениями, то не с бюрократией, а врачебной этикой. Точнее — врачебной тайной.
— Мне надоели и тайны.
— Вы ведёте себя довольно оригинально. Если не сказать — бестактно. — У Неговского даже губы дрогнули от обиды.
— Мне не до пустопорожней пикировки. — Лорка в упор смотрел на Неговского холодным взглядом. — В вашей клинике тайно содержится мой друг, Тимур Корсаков, который официально считается погибшим. Я хочу знать, что это значит.
Лицо Неговского мгновенно смягчилось, отразив сложное чувство, похожее сразу и на сожаление, и на сочувствие.
— Вот оно что, — пробормотал он вполголоса.
— Вы не отрицаете, что Тимур у вас?
Неговский взглянул на Лорку, тут же отвёл глаза и глубоко вздохнул.
— Разумеется, не отрицаю. Тайна вокруг этой истории — чисто вынужденная и временная мера. Через день-другой мы бы сами пригласили вас в клинику.
— Когда я смогу его увидеть?
Неговский взглянул на Лорку с каким-то странным выражением и опять отвёл взгляд.
— Простите, но это невозможно.
— Я настаиваю. — Голос Лорки прозвучал негромко, но непреклонно.
— Я не так выразился, — поспешно поправился Неговский и досадливо поморщился. — Как бы это объяснить попроще? — Он на секунду задумался. — Вы знаете о последних, заключительных экспериментах Латышева по юнизации?
— Нет.
— Эта информация во избежание ненужного ажиотажа распространена лишь в очень узком кругу специалистов. — Неговский помассировал себе лоб большим и указательным пальцами. — Надежда обрести вторую молодость, знаете ли, способна вскружить голову кому угодно.
— Я не понимаю, какое отношение все это имеет к Тимуру Корсакову, — холодно заметил Лорка.
— Сейчас поймёте, — спокойно сказал Неговский. — Однако вам нужно набраться терпения и выслушать то, что я расскажу.
Рассказ Неговского чем-то походил на сказку, не на волшебную сказку седой древности, а новоявленную, принадлежащую двадцать третьему веку. Оказывается, от теоретических и технических изысканий к практическим опытам по юнизации Латышев перешёл ещё около года назад. Сначала активному омолаживанию были подвергнуты три дряхлые собаки, едва таскавшие от старости ноги. Одна из них погибла в ходе эксперимента, зато две другие превратились в отменно здоровых псов. Опытные специалисты-кинологи, которым, не открывая тайны опыта, их предъявили для установления возраста, единодушно решили, что каждой из собак не более трех лет. Эксперимент по юнизации собак повторяли много раз, пока Латышев не добился устойчивого и надёжного эффекта омолаживания. Клиника перешла к юнизации обезьян, при этом выяснилось, что переход с одних видов животных на другие не ставит перед этой своеобразной системой лечения, лечения от самой смерти, каких-либо новых проблем и принципиальных трудностей. И тогда старый профессор решился на последний, ответственнейший шаг, завершавший многолетние настойчивые поиски.
— Неужели Латышев решился на омолаживание людей? — спросил Лорка, в его голосе звучало недоверие.
Неговский, прерванный на полуслове, с некоторым удивлением взглянул на Лорку, точно спрашивая самого себя — зачем в кабинете сидит этот человек?
— Да, — торжественно сказал Неговский после паузы, — решился. Хотя лечение было применено, естественно, к добровольцам.
Неговский вдруг расплылся в счастливой улыбке.
— Успех был сенсационный, похожий на чудо. Оба старика, их было двое — один такой крепышок, а другой совсем уже древний дед — стали похожи на свои фотографии вековой давности. Молодые, красивые парни! Хоть в космос их посылай, хоть к центру Земли!
— Трудно поверить в это, — вслух заметил Лорка.
— И мне трудно, — проникновенно откликнулся Неговский. — Хотя я один из тех, кто своей мыслью, своими руками свершил это чудо!
И вдруг Неговский потух, точно внутри его померк некий волшебный светильник. Лицо его постарело, он усталыми движениями помассировал кончиками пальцев лоб и сказал, будто недоумевая:
— Недавно я прочитал «Фауста», сказку в стихах поэта Гёте. Не думайте, я не любитель древней поэзии, я вообще к ней равнодушен, да и времени у меня нет. Мне настойчиво посоветовали прочитать эту странную сказку для взрослых. — Неговский помолчал, сжав в одну линию тонкие бескровные губы, на лице его появилось выражение значительности, почти торжественности. — Знаете, наши предки размышляли над многими вещами, которые волнуют и тревожат нас с вами. Они знали поразительно мало, разум их опутывали глупые предрассудки, но каким-то наитием они угадывали тайны из тайн природы и человека. Они ставили и мысленно решали проблемы, которые мы решаем или только пытаемся решить сейчас! — Неговский на секунду остановил на Лорке задумчивый взгляд и спросил с некоторым сожалением: — Вам, наверное, не довелось читать «Фауста»?