Перед наступлением
Шрифт:
– Есть!
– радостно воскликнул Паша. Прицепив клетку к поясу, он ловко начал взбираться по ветвистому стволу.
Сима с подружками присела в сторонке на траву и с любопытством наблюдала за пареньком. К гнезду Павел подбирался осторожно: боялся, чтобы не разбежалась беличья мелюзга. Он был уверен, что сейчас посадит в клетку целый выводок. Вот он уже у гнезда, осторожно занес над ним руку. И вдруг:
– Ай!..
Девочки испуганно вскочили на ноги. С Павлушей что-то неладное. Закричав страшным голосом, он сорвался с ветки, упал на другую
Сима подбежала к нему первой. Увидела бледное, расцарапанное лицо, закрытые глаза. На мгновение она оцепенела от страха. Но тут же опомнилась. Повернулась кругом и что было сил побежала к недалекому ручью. На бегу вытряхивала из кувшина в траву землянику, которую собирала с самого утра.
Принесла воду, но Павел уже пришел в себя. Он сидел на том самом месте и покачивался из стороны в сторону. Сима дала ему попить из кувшина, промыла царапины на лице.
Как бы извиняясь перед девочками, Пашка со страхом поглядел вверх, на гнездо. И вдруг одна из девочек закричала:
– Смотрите! Уж, уж!
Все увидели, как по стволу граба скользил между ветками большой уж. Он был в гостях у белок. Девочки, глядя на Пашку, захихикали. Сима насмешливо сказала:
– Больше не будешь белочек трогать...
И часто она что-нибудь вспоминала. Всплывали в памяти давно забытые картины, случаи, разговоры. Вот и сейчас, когда в другом конце двора густой бас затянул "Катюшу", Сима вспомнила, как однажды ее мать выгнала Пашку из хаты за то, что он начал насвистывать в комнате. Потом они в саду учили алгебру.
Давно все это было. И выпускной вечер после окончания десятилетки давно был... Закончился концерт, и они с Павлом до утра бродили по дорожкам колхозного сада. У молодой яблоньки на краю сада Павел каким-то чужим, охрипшим голосом сказал ей то, что она так хотела услышать от него... Потом началась война...
Так и жила Сима с мыслями о Пашке - вихрастом, задиристом сверстнике. Мечтала встретиться с ним...
А тут еще занял какое-то место в ее мыслях капитан Пиунов прославленный разведчик. Не хотела Сима себе сознаться в этом, но даже подруга, Ирина Сорока, заметила, что внес сумятицу в ее девичью душу бравый, насмешливый капитан.
Пиунова привезли в госпиталь с осколочным ранением в плечо. Рана неопасная, но быстро ее не залечишь.
Капитан был ходячим раненым. Он целые дни слонялся по госпиталю, шутил с медсестрами и молодыми врачами, а вечерами, когда в какой-нибудь хате собиралась свободная от службы молодежь госпиталя, чтобы попеть и потанцевать под патефон, Пиунов приходил туда первым. Шутник и весельчак, он перезнакомился со всеми девушками, начинал ухаживать за одной, другой, и, наконец, остановил свой выбор на Симе Березиной. Все замечали, как он ревниво следил за ее взглядом, как украдкой оглядывал с головы до ног и становился вдруг задумчивым.
Однажды рано утром Сима побежала к кастелянше Степановой
– Ну как, держишься?
– Вы о чем?
– насторожилась Сима.
– Не знаешь? Капитан-то небось домогается? Да вот и он сам. За тобой спешит, - и кастелянша показала в окно.
Сима увидела, что через двор торопливо шагал к хате капитан Пиунов, и почувствовала, как загорелось ее лицо. Она перевела умоляющий взгляд на Степанову.
– Меня здесь нет, - зашептала Сима и юркнула за дверь соседней комнаты.
Сима слышала, как вошел Пиунов, поздоровался и спросил:
– Березина не у вас?
– Нет, - мрачно ответила Степанова.
– Куда же она пошла? Вроде сюда направлялась... Ну, я пойду.
– Погоди, - остановила его Степанова.
– Садись да послушай, что я тебе скажу.
– Интересно, что вы мне можете сказать?
– А скажу то, что ты, капитан, повеса. Ни совести, ни стыда у тебя нет.
– Погодите, погодите!
– пытался остановить Степанову Пиунов.
– Молчи!.. За сколькими девчатами ты уже охотился в госпитале? Теперь Березину приглядел? Понравилась? Хорошая дивчина, да не про тебя!
– Обождите же вы! Дайте проглотить первый заряд!
– И Пиунов раскатисто захохотал, смутив своим смехом опытную кастеляншу.
– Теперь меня слушайте. Войне скоро конец? Скоро. Должен я жениться? Должен. Вот и ищу себе невесту.
– Не так ищешь!
– Так. Присматриваюсь к одной, ко второй, третьей. Не нравятся!
Сима вспоминает, как кольнули ее в сердце эти последние слова Пиунова. А капитан между тем продолжал:
– А потом действительно приглядел это лупоглазое чудо. Сразу понял: она, которая на всю жизнь мне суждена. Мечта моя!..
– Не говори красивых слов!
– опять перебила его Степанова.
– Красивое красивым и называется. В душу мне Березина запала - вам первой об этом говорю. И еще скажу вот что. Здесь, на фронте, каждого человека можно узнать в два-три дня лучше, чем в другом месте за год. А девушку - тем более! Здесь ее и дом, и работа, и отдых. Вся она как на ладони.
– Что ж, по-твоему, всех невест на войну посылать надо?
Капитан опять захохотал и ответил:
– Не обязательно на войну. Можно на лесозаготовки, в экспедиции разные - словом, подальше от привычных домашних условий.
– И, снова громко рассмеявшись, Пиунов вышел из хаты.
Так и не поняла тогда кастелянша Степанова, всерьез говорил с ней капитан или шутил. А Сима угадала, что за смехом Пиунова скрывалась правда, и это окончательно повергло ее в смятение.
Как-то вечером, когда Сима после работы шла отдыхать, ее встретил Пиунов и пригласил прогуляться по улице.