Перед тем, как он ее застрелил
Шрифт:
В сумерках черная вода зловеще поблескивала, но это впечатление сглаживал водопад: струи разбивали водную гладь и журчали в камышах. У маленькой деревянной пристани горел фонарь. Туда вела тропинка, и мальчики побежали по ней. Утки, испуганные топотом, попадали в воду и поплыли прочь.
— Страшно здесь, правда, Джоэл? — Тоби огляделся и улыбнулся. — Мы построим крепость. Правда, Джоэл? Вон там, в кустах. И никто-никто нас не…
— Тсс!
Джоэл прикрыл рот брата рукой, поскольку уловил звуки, которых Тоби, увлеченный своей идеей, не расслышал. Вдоль канала Гранд-Юнион тянулась дорожка, и в том месте, где она была наиболее близка к парку, шли несколько человек — молодые парни, судя по голосам.
— Ну ты, слышь! Не жмись, дай
— Платить будешь или как? Я тебе, парень, не Красный Крест, задарма не раздаю.
— Да брось. Ты весь район пасешь, я знаю.
— Не трахай мне мозг! А знаешь чего — твои проблемы.
Голоса становились тише, парни удалялись. Джоэл дождался, пока они пройдут мимо, и подбежал к краю парка. Тоби испуганным шепотом позвал его, но Джоэл только махнул рукой. Он хотел разглядеть парней и выяснить, с кем придется иметь дело в этих краях. Однако Джоэл сумел увидеть только спины. Парней было четверо, все в одинаковой одежде: мешковатые джинсы, толстовки с капюшонами, надетыми на голову, куртки. Они шли вразвалку — джинсы болтались между ног и мешали шагать. Эти парни казались вполне безобидными. Но их разговор производил совсем другое впечатление.
Тут со стороны моста раздался окрик. Парни — а они были слева от Джоэла — обернулись посмотреть, кто их зовет. На мосту стоял человек, по мнению Джоэла настоящий растаман. [4] Незнакомец помахивал в воздухе сумкой для бутербродов.
Джоэл решил, что увидел достаточно. Он пригнулся и поспешил обратно к Тоби.
— Идем, мужик, — произнес Джоэл и поднял брата, сидевшего на корточках.
— А строить крепость?
— В другой раз.
Джоэл повел Тоби обратно. Некоторое время спустя мальчики оказались возле дома тетушки, в относительной безопасности.
4
Растаман — последователь растафарианства, то есть доктрины превосходства африканской расы. Важная деталь облика — дреды и соответствующая одежда. Приверженец курения марихуаны.
Глава 2
В тот вечер Кендра Осборн вернулась в Иденем-истейт, когда пробило семь. На своем стареньком «фиате пунто» она выехала из-за поворота на Элкстоун-роуд. Ее автомобиль можно было узнать по надписи «Возьми в рот», которую кто-то нанес на заднюю дверцу с помощью баллончика с краской. Кендра оставила эти красного цвета с подтеками буквы не потому, что не имела денег на покраску машины, а потому, что не имела времени. Она работала на Харроу-роуд в благотворительном магазине для больных СПИДом, да еще и осваивала новую профессию массажистки. До этого восемнадцать месяцев Кендра проучилась на курсах в колледже «Кенсингтон энд Челси» и вот уже в течение шести недель пыталась найти практику.
У нее в голове сложился план, как можно организовать массажный бизнес. Тех клиентов, которые готовы ездить, Кендра будет принимать в своем доме, в свободной комнатке. К тем же, которые предпочтут встречаться у себя, Кендра будет добираться на автомобиле, уложив набор масел и массажный стол на заднее сиденье. Обслуживание на дому, конечно, будет стоить дороже. Со временем она скопит достаточно денег и откроет свой собственный массажный салон.
В салоне будет два отделения: массаж и солярий, массажные столы и кабинки для загара. Кендра пришла к выводу, что эти услуги пользуются спросом у ее белокожих соотечественников. Живя в таком климате, где погода не способствует приданию коже естественного бронзового оттенка, как минимум три поколения белокожих англичан в те редкие дни, когда выглядывает солнышко, доводят себя до ожогов первой, а то и второй степени. Кендра намеревалась использовать в своих интересах страсть этих людей к канцерогенному ультрафиолету. Она заманит их в сети, посулив вожделенный загар, а потом поведает о возможностях массажа. Тем же клиентам, которые придут оздоравливать свои тела массажем, она предложит сомнительный с точки зрения оздоровления солярий.
Кендра была уверена в успехе своей затеи. Она понимала, что осуществление задуманного потребует уйму сил и времени, но не боялась тяжелой работы. В этом плане она совершенно не походила на свою мать. Впрочем, Кендра Осборн и Глория Кэмпбелл отличались не только в этом отношении.
Другим пунктом отличия являлись мужчины. Глория без мужчины чувствовала себя беззащитной и неполноценной. Неважно, каков он и как к ней относится, он просто должен быть. Именно поэтому тем вечером Глория сидела в аэропорту у турникета, дожидаясь самолета, который доставит ее к опустившемуся алкоголику-ямайцу с темным прошлым и туманным будущим. Кендра же твердо стояла на ногах и рассчитывала только на себя. Она дважды была замужем, один раз за героем, второй — за неудачником; первый раз овдовела, второй — развелась. Кендра любила говорить: «Я уже отмотала свой срок, пусть теперь второй муж мотает свой». Она ничего не имела против мужчин, но убедилась, что они годятся только для удовлетворения определенной физиологической потребности.
Когда упомянутая потребность возникала, Кендра без труда находила мужчину, который почитал за счастье услужить ей. Достаточно было сходить куда-нибудь вечером с лучшей подругой. Темнокожая, экзотичная Кендра в свои сорок прекрасно получала желаемое с помощью внешности, что развлекало ее, но не затрагивало душу. Все помыслы Кендры занимала карьера; и даже если бы появился мужчина, который захотел бы большего, чем секс с соблюдением мер предосторожности, в жизни Кендры не нашлось бы ему места.
К тому моменту, когда Кендра припарковала автомобиль возле узкого гаража рядом с домом, прошел уже час после вылазки мальчиков в Минвайл-гарденс к утиному пруду. Кендра не сразу заметила окоченевших от холода племянников на верхней ступеньке крыльца — фонарь на Иденем-уэй перегорел еще в минувшем году, в октябре, если не раньше, и судя по всему, менять его не собирались. Сначала Кендра увидела только доверху нагруженную пожитками магазинную тележку, которая перегораживала проезд к гаражу. Кендра решила, что это вещи для благотворительного магазина. И хотя ей не понравилось, что соседи бросили их перед домом, а не отвезли на Харроу-роуд, она подумывала выбрать те, которые можно будет продать. Поэтому, когда Кендра вышла из автомобиля, собираясь откатить тележку в сторону, она все еще пребывала в прекрасном расположении духа: день прошел замечательно, она успешно провела демонстрационный сеанс спортивного массажа в фитнес-клубе торгового центра «Портобелло-Грин», что под Западной эстакадой.
И тут Кендра увидела мальчиков, чемоданы, мешки. Земля ушла у нее из-под ног — она вмиг все поняла.
Кендра распахнула двери гаража. В сложившейся ситуации ей захотелось выругаться, что она и сделала, не в полный голос, иначе услышали бы мальчики, но достаточно громко, немного облегчая душу этим средством первой помощи. Кендра прибегла к таким выражениям, как «черт подери» и «проклятая сука», после чего снова села в «фиат» и загнала его в гараж, лихорадочно соображая, как избавиться от груза, который взвалила на нее мамочка. Но в голову ничего не приходило.
Выйдя из машины, Кендра стала вынимать массажный стол из багажника. Джоэл и Тоби спрыгнули с крыльца и подошли ближе. Они нерешительно стояли на углу дома, Джоэл — впереди, Тоби — сзади, вечной тенью брата.
Джоэл заговорил без всяких «здравствуй» и прочих предисловий:
— Бабушка объяснила, что сначала нужно купить дом, тогда мы сможем поехать на Ямайку. Она пришлет за нами, когда все будет готово. А пока мы должны ждать ее тут, у тебя.
Кендра молчала. При всем охватившем ее ужасе только слова племянника и его доверчивые интонации открыли ей глаза, как жестоко поступила с ней мать. Не услышав ответа, Джоэл продолжил более взволнованным тоном: