Перед выходом в рейс
Шрифт:
Уже после того, как все вышли и Нина Александровна, предварительно поставив верхний замок на предохранитель, запирала дверь, раздался телефонный звонок.
Гуров кивнул:
— Нина Александровна, пойдемте вместе. Вы снимите трубку и спросите, кто эго.
Они прошли в комнату. Гаева сняла трубку:
— Слушаю. — Посмотрела на Таурова. — Да, квартира Гаевой. Сейчас… Вас.
Тауров взял трубку:
— Олег? Что случилось?
— Случилось вот что. — Кусов на том конце провода медлил.
— Гнушев позвонил только что. Из Холмска. Мы с тобой думаем, что «Петропавловск-Камчатский» в рейсе? Так?
—
— А он говорит — «Петропавловск-Камчатский» ушел из Холмска в Дальноморск. Четыре дня назад. И давно уже стоит здесь.
— Это точно?
Более чем точно. Я позвонил в диспетчерскую, там говорят — «Петропавловск-Камчатский» четвертые сутки стоит в бухте Диомид. В судоремонтном заводе УТРФ [5] . Ну я и подумал — тебя это заинтересует.
5
УТРФ —Управление тралового и рефрижераторного флота.
В бухте Диомид
Судоремонтный завод УТРФ в бухте Диомид в отличие от СРЗ Дальрыбхолодфлота был для Таурова чужим. Лункова, работник ОБХСС, занимающеюся заводом, он по телефону не застал. Поставив машину у проходной, прежде всего заглянул в комнату охраны. Предъявив начальнику ВОХР удостоверение, спросил:
— С капитаном Лунковым из ОБХСС знакомы?
— Конечно.
— Как только он появится, скажите я, Тауров, очень просил подождать его здесь. До моего прихода пусть никуда не уходит. Где стоит «Петропавловск»?
— Как выйдете, справа. У последнего причала.
Выйдя из проходной, Тауров довольно быстро отыскал стоящий у дальнего причала «Петропавловск»: среди зимующих в бухте БМРТ [6] , плавбаз и крабоконсервных заводов резко выделялся высокий матово-голубой борт. Подойдя ближе, разглядел и темно-синюю надпись на корме: «Петропавловск-Камчатский». Продвигаясь по территории завода вдоль берега бухты Диомид, самой южной бухты Дальноморска, узкой, извилистой, заставленной судами, подумал: «Петропавловск» отдал швартовы у заводского причала как раз в ночь, когда исчезла Вера.
6
БМРТ — большой морозильный рыболовный траулер.
Поднявшись на палубу, Тауров увидел плечистого здоровяка с затертой сине-белой повязкой на рукаве штормовки. Устроившись на краю накрытого брезентом трюма, вахтенный пил чай, для тепла обнимая горячую алюминиевую кружку ладонями. К его появлению здоровяк интереса не проявил. Лишь скользнул взглядом и, вздохнув, снова припал к кружке. Тауров бросил негромко:
— Прости, кореш, кэп у себя?
— У себя, где же еще.
Впустив Таурова в каюту, капитан «Петропавловска» внимательно изучил предъявленное удостоверение. Сверил взглядом лицо с фотографией, вернул.
— Понятно, Вячеслав Петрович. Если не знаете, меня зовут Белоусов Петр Прокопьевич. Садитесь, слушаю вас.
— Во-первых, меня интересует, почему вы раньше срока вернулись с промысла? И снова встали
— Дело простое — мне предстоит длительное плавание через Индийский океан. Я хочу, чтобы все на судне было в порядке.
— У вас есть копия ремонтной ведомости? Последней по только что законченному ремонту питьевых танков?
— Да, конечно. — Капитан подошел к письменному столу. Открыл ящик, посмотрел на сложенные там бумаги. Достал одну из папок, порылся, вынул бумажку. Подойдя, протянул: — Пожалуйста, ремонтная ведомость.
Тауров сразу же посмотрел на подписи. Точно, одна из них ему знакома. Неразборчива спираль наискось, заглавная буква то ли Д, то ли Р. Показал капитану:
— Эта подпись на ведомости чья?
— Старпома. Разина Роберта Николаевича.
Тауров привычно пробежал два интересующих его раздела. В графе «Исполнение» — «Силами л/с, бриг. 5 чел.». В графе «Расход материалов»: «Израсход. краски «КО» 7 боч., эконом. 1 боч.». Все верно, как и говорил Болышев. Восемь бочек, норма на четыре танка. Вот только откуда взялись бочки, указанные в этой ведомости? Получены здесь, на заводе УТРФ? Или остались старые, еще с СРЗ Дальрыбхолодфлота? Вдруг понял: это можно проверить, не сходя с места. Ну да. Капитан обычно не занимается хозяйственными делами, это дело старпома и боцмана. Положил ведомость на стол.
— Петр Прокопьевич, вы ведь не сами занимались этим ремонтом?
— Не сам, у меня своих дел хватает. Ремонтом руководили старпом и боцман.
— Они сейчас на судне?
— Старпом еще не пришел, боцман на судне.
— Вам известно о каких-нибудь злоупотреблениях при ремонте питьевых танков? Меня интересует краска «КО».
Некоторое время капитан изучал его взглядом.
— Краска «КО»? Именно краска «КО»?
— Именно краска «КО». Попросите у боцмана сведения об этой краске.
Позвонив боцману, капитан выяснил: на сегодняшний день на судне имеется девять бочек краски «КО». Стоят эти бочки между вторым трюмом и центральной надстройкой.
Все сходится, подумал Тауров. Девять бочек «КО», стоящие на палубе, — неопровержимая вещественная улика. Норма на четыре танка — восемь бочек, одну действительно сэкономили. Остальные же из девяти или взяты в отделе снабжения у Болышева, или получены здесь и так и не использованы. Фиктивный ремонт по «Петропавловску» теперь легко доказать. А у него серьезные основания для разговора с Разиным. Очень серьезные. Появился шанс по горячим следам выяснить, где и как на заводе Дальрыбхолодфлота проводятся липовые ремонты, И, конечно, он должен узнать у Разина, что произошло с Верой.
— Помог я вам? — спросил Белоусов.
— Помогли, но можно еще пару вопросов? Кто обратил ваше внимание на некачественный ремонт питьевых танков?
— Кто и должен был обратить. Старпом Разин. Еще в Холмске.
— Вы не помните, когда именно старпом сказал вам, что танки отремонтированы некачественно?
— Недавно. Собственно, перед самым приходом сюда.
— Как именно это произошло?
— Ну, старпом подошел, объяснил ситуацию. У него свой расчет: если сейчас успеем устроиться на завод УТРФ, значит, ремонт сделают быстро. Затянем — придется ждать. Короче, он настоял, чтобы мы вернулись в Дальноморск сразу же. По-своему старпом был прав. Танки такое дело — санэпидстанция потом замучает.