Передышка в Барбусе
Шрифт:
К счастью, с жалобами никто не обращался. Вообще только кланялись и отходили. Видимо, знали, что тцар не любит жалобщиков. А кто их любит, если честно? А так поклонился и пошёл себе, а ты ответил чуть кивком, вроде бы тоже какое-то дело сделал, не зря день прожил, что-то совершил, в чём-то поучаствовал...
Толпа расступилась, к нему приблизился ярко одетый человек с дурашливо размалёванным лицом. Мрак насторожился, ожидая подвоха, а размалёванный спросил громко:
— Ваше Величество, спасайте!.. Что делать? Я обнаружил, что мой лучший друг тайком пристаёт к моей жене!
— Дать в морду, — ответил Мрак, не задумываясь. —
— Ага, хороший ответ, Ваше Величество. А если лесничий тайком за мзду пропускает в ваш лес браконьеров?
— Выгнать подлеца! — ответил Мрак раздраженно.
— А если нет порядка в государстве, как быть? Мрак покосился на придворных, буркнул:
— Слушай, а ты чё весь такой разрисованный, аки девка непотребная? И пёстрый, как будто все петушиные перья собрал...
Разрисованный удивился:
— Так вы ж сами велели, Ваше Величество! Так и сказали, что, мол, ты, Ойленшиг, намажься красками, чтоб все издали видели шута!
Мрак подумал, сказал:
— Ага, понятно. Вот что, Ойленшиг. Пока иди умойся и оденься, как человек. Мне щас недосуг, но как-нибудь мы с тобой схлестнёмся насчёт непорядка в государстве.
Ойленшиг исчез, а слева бочком приблизился хорошо упитанный толстячок с румяным улыбающимся лицом. Он весь всё время двигался, не человек, а живчик, почему-то весь в розовом, даже сапоги цвета утренней зари. Во всю щёку розовый румянец, и даже голос у него тоже был какой-то розовый. Розовые пухлые пальцы блестели множеством перстней, камешки толстячок тоже подобрал розовые. Даже разные брошки и пряжки сверкали только розовыми огоньками.
Поклонился, прошептал:
— Ваше Величество, завтрак уже готов. Изволите проследовать?
— Завтрак? — удивился Мрак. Потом вспомнил, что он ещё не завтракал, ну прямо совсем голодный, вот-вот упадёт от голодного обморока, а то, что было, — всего лишь холодная закуска перед завтраком. — Да, пора, а то в животе уже кричит от дикого голода!
Румянолицый поклонился, взглянул искоса, отступил. Мрак воздел себя с трона, сказал повелительно:
— Аспард, пойдем.
— Ваше Величество! Может, вас проводит Квитка?
— Пойдём-пойдём, лодырь.
В соседнем зале, совсем малом, от одного конца до другого можно камнем докинуть, стол уже накрыт, слуги застыли под стенами. В глазах готовность сменить блюдо, добавить, налить вина...
Мрак окинул стол оценивающим взглядом. Да, на завтрак уже не только холодное, но и горячее, вон пар идёт от широких чашек с крепким мясным отваром, валит столбом от жареного поросенка со сметаной и хреном, поднимается тонкими горячими струйками от печёных угрей.
Кроме того, на столе успел заметить горки зелёного гороха в стручках, зелёную фасоль, блестящую от масла, репу с мясным фаршем, кислую капусту с грибами и сметаной, соус из капусты с икрой, грибы жареные, тушёные, холодную говядину, оленину, мозги жареные, варёные и даже со сморчками, холодную телятину, грудинку и телятину от лопатки, жареные телячьи ножки, баранью грудинку с репой, поросёнка вареного под соусом, поросёнка вареного с хреном и сметаной, варёную свежепросоленную ветчину... да, это вещь, варёный копченый окорок, печёную варёную ветчину с соусом, хреном и горчицей, котлеты из зайца, цыплят под соусом из крыжовника, гуся с грибным соусом, гусиные потроха с соусом из чернослива, щуку варёную под сметаной, котлеты из рыбы, окуней, жаренных
Стол уходил вдаль, там он рассмотрел не всё, но пахло с того конца стола здорово. Даже пожалел, что не сел с той стороны, а щас вроде бы неудобно тащить за собой кресло... да и не кресло здесь, а тоже трон, чёрт бы его побрал, такое неудобство.
— Нехудо, — определил он бодро. — Нехудо здесь кормят! Как думаешь, Аспард?
Аспард вздрогнул.
— Как скажете, Ваше Величество.
— Так и скажу. Как сядем: ты с этого конца стола, а я с того? И встретимся посредине? Или кто первый добежит, тот и выиграл?
Аспард вздрогнул сильнее.
— Ваше Величество, — запротестовал он. — Увольте, я столько не съем!
Мрак кивнул на слуг с кувшинами в руках.
— Дык нам же дадут запивать, надеюсь?
После этого лёгкого завтрака, ну прямо совсем легчайшего, он под белы руки вернулся в зал, сумел с помощью почтительных советников взобраться на трон, откуда и продолжил то, что именуется тцарским приемом. На месте зала перед глазами колыхалось цветное марево, оттуда вяло проползали слабые звуки, а запахи так и вовсе исчезли.
Он потряхивал головой, двигал складками на лбу, лоб тоже осоловел и не двигался. У голодного зверя обостряются слух, нюх и даже зрение, а он не только ослеп, оглох и обезнюхел, но и мозги откинули лапы в сторону и бесстыдно спят посреди бела дня.
Из цветных пятен выделилось одно, что росло и двигалось в его сторону. Он снова тряхнул головой, напрягся и наконец рассмотрел, как от раскрытой двери через толпу придворных проталкивается женщина. Вернее, для неё дорогу расчищают двое рослых мужчин. За спиной ахнул и тихонько выругался Аспард. Это он был уверен, что тихонько, но чуткие уши Мрака уловили злость и отчаяние в голосе начальника стражи. Да ещё ноздри схватили запах, который Мрак раньше слышал только от загнанных и уже обречённых оленей, что смотрят в глаза свирепых псов.
Женщина, двигаясь грациозно и раскованно, вышла на свободное место. В зале наступила мертвая тишина. Мрак ощутил, что сейчас разразится катастрофа. Тишина стояла такая, словно все страшились не только двигаться, но и дышать. Женщина смотрела на него с обольстительной улыбкой. Каждое её движение было исполнено такой грации, какая приходит только после долгих-долгих упражнений.
— Ваше Величество, — сказала она чарующим голосом, у Мрака дрогнуло сердце, а под сводами высокого зала запели незримые птицы, — Ваше Величество, вы вчера, после того как... одобрили мой танец, обещали выполнить любое моё желание...
Мрак краем глаза уловил горестное выражение лица Аспарда. Верный начальник охраны не ждет ничего, кроме неприятностей. Впрочем, у него работа такая.
— Ну-ну, — проронил он настороженно, — раз обещал, надо исполнять. Говори!
— Ваше Величество, — сказала она еще обольстительнее, — я настолько восхищена вашим дворцом, вашими богатыми залами и, особенно, вашим дивным троном, в котором столько золота, рубинов, изумрудов, даже алмазов!
— Ничо, — обронил он, — ничо дворец. Да и трон... ничо.