Переговорщик
Шрифт:
– Этого достаточно для того, чтобы называться величайшим переговорщиком?
– Разумеется. Искусство ведения переговоров зародилось…
– Давай обойдемся без экскурсов в историю. У нас на это нет времени.
– В общем, с тех пор как появился «Карманный справочник переговорщика», им пользовались сотни, если не тысячи переговорщиков. И никто не обнаружил в нем ни малейшего изъяна.
– Значит, я стану первым.
– Не обольщайся.
– Что же, получается, для того, чтобы стать переговорщиком, достаточно обзавестись «Справочником»?
– Не имея опыта игры в стак-и-стакс, ты не сможешь воспользоваться даже «Кратким перечнем
Стак-и-стакс была невообразимо заумной фортанской игрой. На Фортане в стак-и-стакс играли все, от мала до велика. В самом общем виде стак-и-стакс можно было сравнить с шахматами – в фортанской игре фигуры также перемещались по разделенной на клетке доске. Вот только в игре стак-и-стакс участвовало по двадцать восемь разных фигур с каждой стороны. И игрок мог сам выбрать из имеющегося комплекта те фигуры, которые считал нужными. А игра шла не на одной, а сразу на трех досках, причем некоторые фигуры могли перемещаться с одной доски на другую. Ну, то есть стак-и-стакс похожа на шахматы в той же мере, в какой сами шахматы похожи на «крестики и нолики».
– Но я ничего не смыслю в работе переговорщика.
– Переговорщик – это не работа, а мастерство.
– Я – врач. Врач общего профиля. То есть даже не психолог. Ну какой из меня переговорщик?
Нокуар приложил палец к подбородку и изучающе посмотрел на Алексея.
– Почему ты не сказал это командующему?
Алексей только хмыкнул в ответ.
– Почему? – повторил свой вопрос энсин.
– Тому есть множество причин, – буркнул, глядя в сторону, Алексей.
– Ага! – хитро прищурился Нокуар. И указал пальцем на Алексея.
– Что значит «ага»? – растерялся тот.
– Ты согласился стать переговорщиком, потому что у тебя имелись на то причины.
– Ну, разумеется, – сказал Алексей и на всякий случай задумался: нет ли в словах Нокуара какого подвоха? – Всему есть свои причины, – добавил он и снова задумался: вроде бы он все правильно сказал. Не придерешься. – Ничего не бывает просто так, без причин…
Алексей чувствовал, что это еще не все. В смысле, не конец фразы. Что к этому следует еще что-то добавить. В соответствии с правилами общей теории языка. Потому что иначе фраза остается незаконченной. А, как известно, незаконченная фраза хуже неначатой.
Алексей полагал, что поскольку он начал говорить о причинах, то надо бы сказать и о следствиях. Но не успел он еще придумать достойную концовку, как корабль содрогнулся всем корпусом, как будто налетел на преграду, и резко завалился на правый борт. При этом по переборкам пошел гул, как будто кто-то колотил в них обернутой в войлок кувалдой.
На самом деле крейсер, разумеется, не завалился на правый борт. Подобное было невозможно по одной простой причине – в отсутствие внешней силы тяжести понятия «верх» и «низ» являлись в высшей степени относительными. Потолок символизировал верх, а пол – низ. Вот и вся абстракция. Чисто субъективное чувство, будто крейсер начал заваливаться на правый борт, возникло у людей по причине того, что дали сбой гравикомпенсаторы, отвечающие за искусственную силу тяжести на корабле. Но и этого оказалось достаточно для того, чтобы стакан, который Нокуар поставил на стол, свалился на пол, а сам энсин, взмахнув ногами, перевалился через подлокотник кресла, упал на кажущийся наклонным пол, съехал по нему и ударился затылком о дверь каюты. Дверь при этом распахнулась, и, перевернувшись через голову, энсин выкатился в коридор. Алексей не последовал за ним только потому, что успел ухватиться за выскользнувший из стены поручень. Поручни и страховочные пояса выдвигались из спрятанных в переборках ячеек автоматически, как только чувствительные микродатчики фиксировали незапланированные перепады показателей стабильности гравитационного поля. Страховочный пояс позволял зафиксировать тело на одном месте так, чтобы руки при этом оставались свободными. Поручни давали возможность перемещаться по всему кораблю даже в условиях нулевой гравитации. Точно так же, автоматически, получив сигналы от датчиков, сработали магнитные захваты, зафиксировавшие все предметы мебели на тех местах, где они находились.
Крейсер вновь содрогнулся, по переборкам прошел тяжкий металлический стон, корпус корабля накренился в противоположную сторону, и энсин снова вкатился в каюту.
Алексей покрепче ухватился одной рукой за поручень, уперся ногой в переборку и, откинувшись назад, поймал фортана за щиколотку.
– Цел?
– Порядок.
Алексей помог Нокуару добраться до стола, и тот обеими руками ухватился за ножку.
– Что происходит?
– Не знаю… Если бы мы находились не в гиперспейсе…
Корабль качнулся с одного борта на другой, как будто перевалил через широкую волну, и гравикомпенсаторы стабилизировали привычное положение. Пол вновь стал низом, а потолок – верхом.
– Если бы мы находились в нормальном пространстве, я бы тоже сказал, что нас атакуют.
Но какой идиот мог атаковать флагманский крейсер, следующий в сопровождении двух десятков боевых кораблей, в гиперспейсе, где невозможно выставить защитное поле? Это ведь означало и самому подставиться под ответный удар.
Корпус корабля вновь дважды содрогнулся. По переборкам прокатился теперь уже не стон, а жуткий скрежет рвущегося метала. Крейсер «упал» на левый борт. Алексей повис, держась руками за поручень, а Нокуар – за ножки стола.
– Проклятье! Нас на самом деле атакуют!
– Это невозможно…
– Скажи это тем, кто бьет по нам прямой наводкой!
Словно вторя ему, заработал звуковой сигнал тревоги. На стенах и потолке появилась информационная надпись: «Боевая тревога! Боевая тревога! Всем членам экипажа занять места согласно штатному расписанию «Три-А»!»
– Корабельный биом! – вслух скомандовал Алексей.
Биом транслировал ту же информацию, дополненную персональным сообщением: «Старший врач Алексей Бузин. Согласно штатному расписанию «Три-А» ваше место в медицинском отсеке».
– Мог бы догадаться…
– С кем ты развариваешь?
– С биомом.
– Вслух?
– Дурная привычка. Никак не могу избавиться…
Корабль качнулся в сторону левого борта, как будто гравикомпенсаторы пытались восстановить нормальное положение. Но, видимо, повреждения были слишком серьезные – крейсер так и остался «лежать» на правом борту.
«Внимание! До тех пор пока не удастся восстановить стабильную работу гравикомпенсаторов, сила гравитации будет понижена до 0,2 g!»
– Степень угрозы?
«Высокая».
– Сколько кораблей нас атакует?
«Не определено».
– Класс атакующих кораблей?
«Не определено».
– Принадлежность?
«Не определено».
Алексей бросил непонимающий взгляд на Нокуара, просматривающего ту же информацию в биоме.
– Слушай, может быть, я чего-то не понимаю? Может быть, у вас считается нормальным скрывать информацию от экипажа…