Перегрузка
Шрифт:
Синтия, как он заметил, отличалась от Карен, несмотря на некоторое сходство. Карен была стройной блондинкой. Синтия — брюнетка с полноватой фигурой. Синтия казалась более яркой личностью, но это легко объяснялось ее физическим здоровьем. Общим же для них была редкая красота — тонкие черты лица, полные губы, большие голубые глаза, безупречная кожа, изящные руки. Ним решил, что обе представительницы Слоун унаследовали свое очарование от матери, Генриетты, в которой еще сохранились следы былой красоты. Ним вспомнил, что Синтия на три года старше Карен, то есть ей было сорок два, хотя выглядела она значительно моложе.
Синтия принесла виски, лед
— Посидите и расслабьтесь — вот вечерняя газета, — а я позабочусь о сестре.
Она зашла в спальню Карен, закрыла за собой дверь, так что Ним различал только приглушенный звук голосов.
Через пятнадцать минут она вышла от Карен и объявила, что та уснула.
Теперь, сидя напротив Нима, она помешивала в своем бокале.
— Я знаю, что случилось сегодня вечером. Карен рассказала мне, — прервала она недолгое молчание. Ним даже вздрогнул от такой прямоты.
— Я понял это, — было единственным, что он мог промямлить в ответ.
Синтия откинула голову назад и, рассмеявшись, погрозила ему пальцем.
— А вы испугались. Думаете, наверное, буду ли я вам мстить или вызову полицию!
— Не уверен, хочу ли я или нуждаюсь в том, чтобы обсуждать с вами… — буркнул он.
— О, продолжай! — Синтия не переставала смеяться. Внезапно ее лицо стало серьезным. — Нимрод — уж прости, что я так называю тебя, — прости, если смутила тебя, я вижу — это так. Позволь сказать тебе кое-что. Карен считает тебя добрым, мягким, любящим мужчиной, а встречу с тобой — самым важным событием в своей жизни. И если тебя интересует мнение со стороны, то я считаю так же.
Ним глядел на нее. Второй раз за сегодняшний вечер он видел женские слезы.
— Тьфу! Совсем не хотелось этого. — Маленьким платочком Синтия вытерла глаза. — Думаю, что я так же счастлива и довольна, как и Карен. — И по-дружески добавила:
— Ну, почти так же.
Возникшее минуту назад у Нима напряжение пропало. Усмехнувшись, Ним признался:
— Могу сказать только одно: будь я проклят!
— Я могу сказать больше и скажу, — заметила Синтия. — Но сначала — как насчет того, чтобы выпить еще?
Не дожидаясь ответа, она взяла стакан Нима и снова наполнила его, так же как и свой. Вернувшись на свое место, она сделала глоток и продолжила, аккуратно подбирая слова:
— Ради тебя, Нимрод, и ради Карен я хочу, чтобы ты понял кое-что. То, что случилось сегодня, было чудесно и красиво. Ты можешь не знать или не понимать этого, но некоторые люди относятся к инвалидам как к прокаженным. Я видела это сама, Карен сталкивается с этим чаще. Вот почему в моем справочнике ты именуешься как Хороший Парень. Ты вел себя с ней как с настоящей женщиной… О, ради Бога!.. Я опять заплачу.
Платок Синтии был совсем мокрый. Ним подал ей свой, и она взглянула на него с благодарностью.
— То, что ты делаешь… Карен сказала мне, что… Он застенчиво пробормотал:
— Знаешь, я ведь случайно оказался здесь и увидел Карен.
— Так обычно и бывает.
— И то, что произошло между нами.., ну, я этого не планировал. Я никогда не думал… — Ним запнулся. — Это случилось само собой.
— Я знаю, — сказала Синтия. — И раз мы об этом заговорили, разреши мне задать тебе вопрос. Ты испытывал, испытываешь чувство вины?
— Да, — кивнул он.
— Не надо! Однажды, когда я думала, чем помочь Карен, я прочитала заметку,
— У тебя еще остается чувство вины? Выкини его!
— Не уверен, — сказал Ним, — можно ли меня удивить еще чем-нибудь сегодня. Но несмотря на это, я рад, что мы поговорили.
— Я тоже. Это касается Карен, и я рада узнать о ней новое, как и ты. — Синтия продолжала потягивать свой скотч, затем проговорила задумчиво:
— Ты поверишь мне, если я расскажу тебе, что, когда Карен было восемнадцать, а мне двадцать один, я ненавидела ее?
— Мне трудно в это поверить.
— Это правда. Я ненавидела ее потому, что все внимание родителей и их друзей было адресовано ей. Иногда мне казалось, что я вообще не существую. Всегда было так: Карен — это, Карен — то! Что нам сделать для дорогой, бедной Карен? И никогда — что нужно здоровой, нормальной Синтии? Был мой двадцать первый день рождения. Мне хотелось собрать большую компанию, но мама сказала, что это неуместно из-за Карен. Поэтому состоялся лишь небольшой семейный чай — мои родители и я, Карен была в больнице, — паршивый чаек с дрянным дешевым пирогом. Что касается моих подарков, то они были чисто символическими потому, что каждый цент был на счету. Мне стыдно признаться, но в эту ночь я молилась, чтобы Карен умерла.
В наступившем молчании даже через опущенные шторы Ним слышал, как дождь стучит в окна. Он был тронут доверием Синтии, но где-то в уголке мозга копошилась мысль о том, что такая мерзкая для других погода для него означает удачу. Деловые люди вроде него дождь или снег расценивали как запасенную впрок, на сухой сезон, гидроэнергию. Он отбросил эти мысли и обратился к Синтии:
— И когда изменились твои чувства?
— Не так давно, и менялись они постепенно. Перед этим я пережила мучительный период вины — вины из-за того, что я здорова, а Карен — нет. Вины из-за того, что я могу делать то, чего она не может, — играть в теннис, ходить на вечеринки, обниматься с мальчиками, — Синтия вздохнула. — Я не была хорошей сестрой.
— Но ты сейчас хорошая.
— Настолько, насколько могу — после забот о муже, доме и детях. Только после рождения моего первого ребенка я начала понимать и принимать во внимание мою маленькую сестру, и мы стали близкими. Теперь мы товарищи, которые доверяют друг другу свои тайны и мысли. Нет ничего, что бы я не сделала для Карен. И нет ничего, чего бы она мне не сказала.
— Я уже понял это, — кивнул Ним.
Совсем разоткровенничавшись, Синтия рассказала ему о себе. Она вышла замуж в двадцать два просто потому, что хотела уйти из дома. Ее муж постоянно менял работу; однажды он был даже торговцем обуви. Ним подумал, что замужество ее было не совсем удачным и, наверное, она жила с мужем ради троих детей. Перед замужеством Синтия брала уроки пения, теперь четыре раза в неделю по ночам она поет во второразрядном ночном клубе, чтобы дополнить скудный заработок мужа. Сегодня ночью у нее выходной, поэтому она здесь, муж сидит с одним ребенком дома. Пока они говорили, Синтия выпила еще два скотча. Ним отказался. Он заметил, что ее язык стал немного заплетаться.