Переиграть войну! Пенталогия
Шрифт:
– А почему вы его так называете странно?
– Чего странного?
– Ну, то Казачина, то Казак?
– Алексей, а тебя мама как называла?
– Алешей… – слегка удивился Зельц. – Но при чем тут это?
– А друзья во дворе – Лешкой, а в паспорте «Алексей» написано, так кто ты? «Алексей», «Лешка» или «Алешенька»?
– А военврач? Он что, тоже диверсант?
– А каким, ты думаешь, должен быть врач в спецгруппе? Он тебе и в противоположную сторону путевку выпишет без задержки. Тут у каждого (ну, это уж я приврал!) – личное кладбище
Обалдевший Дымов прикинул в уме масштабы, и ему явно стало не по себе.
– Ладно. На сегодня все, пора и в лагерь.
ГЛАВА 33
Завтрак был великолепен! Казачине и Несвидову удалось невозможное: каша из горохового концентрата, позаимствованного из немецких пайков, сдобренная салом и какимито специями, была вкусна до невозможности. Хотя, может быть, мой желудок уже переключился в режим экстремального существования. Надо сказать, что я в обычной жизни – тот еще гурман. Люблю вкусно и полезно покушать, а от недоброкачественных продуктов у меня моментально расстраивается желудок Но в походах и на «играх», это если не вспоминать об армейской службе, перевариваю даже гвозди.
В дополнение к каше каждому были выданы по паре галет с куском домашней колбасы и по кружке горячего чая с сахаром. Глядя на изумленные лица бывших окруженцев, я подумал: «А ведь то, что для нас обыденность, для них – роскошь, о которой они за последнюю неделю успели забыть!».
Пока я наслаждался десертом в виде чая и сигареты, ко мне подсел Трошин, также державший в руке кружку с чаем, а в другой руке – пачку трофейных сигарет.
– Товарищ старший лейтенант, я хотел бы с вами поговорить.
– Вячеслав, ну что ты как на плацу. В неофициальной обстановке ко мне можно и по имени, а можно и по позывному.
– Я как раз о позывных хотел вас спросить.
– Да ты присаживайся… – И я показал ему на «пенку» рядом с собой.
– Антон, я хотел вас спросить, а почему у милиционера нашего уже есть позывной, а больше вы никому его не дали.
– Заслужил, значит.
– Но, как я понял, он не сразу с вашей группой был. Так ведь?
– Так. Но, понимаешь ли, майор… – я заметил, что от упоминания его старого звания лицо Трошина закаменело, однако продолжил как ни в чем не бывало: – Позывной – это как знак отличия, принадлежности к некоей касте, что ли.
– То есть вы хотите сказать – «не для всех»?
– Вроде того.
– А как мне можно это заслужить?
– Даже не знаю, что тебе, Вячеслав, ответить. Наверное, только делом. Но можно и наоборот, хотя, я думаю, позывной «Трепло» или «Балаболка» тебя не обрадует.
– Это точно! Антон, а вы не могли бы мне рассказать, как правильно позицию выбирать и вообще… А то я слышал, как Зельц про занятия с капитаном рассказывал…
– Не надо бежать впереди паровоза. Вот сейчас поедим, а потом у нас занятия запланированы. Там и увидишь. Да и себя показать сможешь. Плечото как, не болит?
– Да почти уже зажило.
Минут через пятнадцать, дав личному составу как следует усвоить пищу, Фермер собрал всех, кроме двух часовых, под деревьями. Причем при построении разделил присутствующих на равные группы: в одну вошли «попаданцы» и Зельц, в другую – все остальные.
– Ну что, товарищи военные, посмотрим, из какого вы теста сделаны! Задача у вас будет простая: вот эти вот граждане, – кивок в нашу сторону, – будут наступать на вас вон от той опушки. – И он показал на противоположный конец поляны.
– В руках у вас будут винтовки без патронов. Перезаряжайте и стреляйте, как только поймаете в прицел противника. Надеюсь на вашу честность. Задача ясна?
– Да, – хором ответили «испытуемые».
Затем Саша отозвал нас в сторонку.
– Атаковать будете втроем. Пойдут: Люк, Арт и Док.
Тотен было встрепенулся, выражая всем своим видом готовность немедленно защитить честь мундира, но, вспомнив о своей раненой ноге, так ничего и не сказал.
– Ну а мы с тобой, – это уже Бродяге, – поработаем Госприемкой. Все ясно?
– Да куда уж яснее! – ответил за нас троих Люк.
ГЛАВА 34
Вспоминает гвардии полковник Трошин B. C.
«…Мы тогда здорово удивились: „Как это втроем атаковать по открытому месту шестерых окопавшихся“?
Мы с Несвидовым залегли в одной из воронок, остальные тоже попрятались кто куда. Я затвор карабина заранее передернул. „Ну, – думаю, – посмотрим, какие вы, товарищи чекисты, страшные“.
Тут командир в свисток дунул – сигнал к атаке подал.
Я в опушку пристально вглядываюсь – противника ищу. Смотрю, вроде чтото за деревьями мелькнуло. Целюсь.
Тут один из них вскочил, но совсем не там, где я ожидал, а метрах в пяти впереди, уже на поляне. Вскочил и вперед бросился. Я его стволом сопровождаю. Дыхание задержал, и только я крючок спусковой потянул, как он раз – и исчез! А я уже курок спустил. Слышу, рядом ударники защелкали – ребята тоже не успели, значит.
Чертыхнулся я про себя и за затвор берусь. Тут гляжу – еще один, как заяц, бежит. Я затвор закрыл, приложился – а нету его. Стрелять не в кого.
Думаю: „Вы хитры, но мы тоже не дурачки деревенские!“ И возвращаю ствол в то место, где первый залег. Сейчас он вскочит – а я тут как тут.
И действительно вскочил! Только совсем не там, а метра на три ближе и чуть в стороне.
„Что за черт?!“ – думаю.
Ну да ладно, народу на нашей стороне хватает – решил я третьего караулить. Он, как я думал, не такой ловкий, раз сразу вперед не метнулся. И начинаю пристально следить за опушкой.
Краем глаза заметил, как ктото еще на поле метнулсяперекатился. Только я не углядел, первый это или второй был. Опять ударники защелкали. Но по моим ощущениям – впустую.