Через речку, через лес,Через степь равниной голойСо штыком наперевесШли Николка и Микола.Где героев путь пролёг,Зацветает василёк,Рожь-пшеница колосится,Конь стреноженный резвится,Власть народная родится.Перед ними еропланВдруг сморчит угарным газом.Позалезли в ероплан.Крутанули ручки разом,Небом весело летят,Песни вольные галдят.Долго ль, коротко ль летели,Только на краю ЗемлиВниз случайно поглядели —Там сплошные индуи.Толстопузы буржуиныВо дворцах среди ковров,Кобр, мангустов и слоновИ несчитанных коров,А простые индуиныМангом с дерева постятся,Посередь джунглёв плодятся,На коров взглянуть боятся.Не повыдержал Николка,Достаёт свой пулемётИ с индуйской со двуколки,Им
такую речь ведёт:Будьте, хлопчики, здоровы!Щас буржуев победимИ вам барские коровыВ пропитание дадим!Только все вдруг разбежались.Лишь баньян в цвету стоит,Да буржуйский подкулачникНа гвоздях в пыли лежит.Налетели белы бандыНа махновских на слонах,И навек лежать осталисьВерны други в бананах.Лишь брамин бредёт по воду,Где, от Родины вдали,За индуйскую свободуДва героя полегли.
Переделкино, 1932
Дон Кихот
Сидр пьёт, поет романсы,Веселится весь народ.Там Санчо с большою пансойГубернатором живет,Публикует всем декретыИ указы издает,И лизать свои штиблетыВсякой челяди дает,И того не понимает,Что при шутовом двореИдиота роль играетВ идиотском кабаре.Кум Сервантес с огорченьяГоловы кочном трясётИ кошмарным наважденьемЦарство панчино зовёт.Что ты, кум, так огорчился,Утешает Дон Кихот,Полным Санчею родился,Полным Панчею помрёт!Мы с тобою не умнее:Я вот мельницу подбилИ гадюку ДульцинеюИз дали побед любил.Обойдись без укоризны,Санчу-Пончу возлюби.В глупой пьесе нашей жизниВсе мы чучела судьбы.
Переделкино, 1932
Испытание
Запуржило, закружило,Засвистело, замело,Всё вокруг как зверь завыло,Камнем на сердце легло.Не избегнуть мне могилы,Не найти пути домой.Растворился облик милойЗа белесой пеленой.Звёзды в небе не мерцают,Не видать путей-дорог,А под сердце заползаетЛеденящий холодок.Уж подняться нету силы,Меркнет свет в моих очах…Уф, насилу отпустило.Так плесни же, друг мой милый,Свежу кружку первача.
Переделкино, 1933, Новый год
Песнь о богатыре Семёне Будённовиче
Как во городе было во Житомире.Там за городом крутояр стоит,А на том яру конь стоймя стоит,А на том коне богатырь сидит,Богатырь Семён свет Будённович.Сидит он тридцать лет и три года.Его конь по грудь в сыру землю врос,Его меч-кладенец лишаём зарос,На заду его мозоль с оловянный таз.Бережёт богатырь землю РусскуюОт злых от собак от татаровей,От Соловьёвых-Ивановых от разбойников.Прибегал к нему на высокий ярУдалой купец ВорошиловичИз Луганска из города из славного,Разевал перед ним уста медовые.Ты восстань, богатырь Семён Будённович!Мы пойдём воевать волю вольную,Печенегов давить, да половцев,Мы возьмём с тобой стольный Киев-град.На престоле сидит там Петлюра злой,Где рукой махнёт, лютый стон стоит,А во лбу его карбованец горит.Осерчал Семён свет Будённович.Не усею костьми землю Русскую!Доставал из кармана свой чугунный кулак,Да как врежет в лоб Ворошиловичу!Где купец стоял, там ковыль растёт.Где он саблей махал, там река текёт.Приходил к нему татарский князь,Кагановище поганое, злобноеПо прозванью Лазарь свет Моисеевич.Ой ты гой, говорит, еси, добрый молодец!На Москве у нас сидит лютый Калин-царь,За него пойдём, пустим кровушки.Отвечал ему Семён Будённович:Сам ты гой еси необрезанный!Как достану кулак свой чугунистый,Так и ляжешь здесь, кагановище.Обосрался Лазарь Моисеевич,Метал катышки по три пуда.Он убёг в Москву златоглавую,Зарылся в метро свого имени.Поезда там пустил по расписанию,Все билеты проверил дыроколищем.А оттуда уж носа не выказывал,Опасался гнева Будённова.А богатырь Семён свет БудённовичПо сю пору стоит на страже Руси.Его конь давно в ночное ушёл,Его таз оловянный Соловьёв продал,Его меч-кладенец Иванов упёр,Но стоит Будённыч, не шелохнется,Стережёт от врагов землю Русскую.
Переделкино, 1932-1933
Рыбья справедливость
Не могу удить я рыбу.Любит вод она кровать,Атмосферы тяжкой глыбыВдох не ведает вдыхать.Вдруг какой-то фраер жалкий,В шапке вязаной урод,С побережья грязной палкойВ нежный рот ее суёт.И тогда я взял дубинуИ ему по шапке дал,Чтоб он рыбью половинуЖизни досыта познал.Дал пинка ему под пендельИ на дно послал поспать,Чтобы знал и этот крендельНезнакомым подышать.
Переделкино, 1933
Дева
Она игрушками играла,Красой невинности сиялаИ источала свет небесНа всех, кто на нее залез.
Переделкино, 1933
Классовый конфликт
По горбатой по дорогеПионерский шел отряд,Голобритый, голоногий,По четыре плеши в ряд.Рубит шаг молодцеватыйС красной тряпкой на грудиИх простреленный вожатыйС громкой дудкой впереди.А в укромном палисаде,Где картошка и салат,Под портвейн четыре дядиПреферанс сдают сидят,Пионеров поступь слышат,В снос два козыря несут…И в наколках дядя МишаВышел им навстречу тутИ на красных оборванцевПовышает голос свой:Из-за вас, дурных поганцев,Я остался без одной!Что ты, дядя, там бормочешь?Отвечает пацаньё.Камень в голову не хочешь?Если нет, давай уё.На пороге новой эрыСвой костыль не выставляй,А иначе пионерыВсем дадут путевку в рай.Устыдился дядя Миша,У него слетела крыша
(Миша-крыша! Чушь какая-то. Буду проще.
Кыш Миш! – прим. авт.)
Переделкино, 1933
Тоска
По безбрежной, немеряной неба рекеГрозовые плывут облака.Тот, кто жил и служил и валял дурака,Замирает в безмерной тоске.Как тут жить и служить и валять дурака,Если в неба безмерной тоске,Как гадание ведьмы по ватной руке,Грозовые плывут облака?Не пойду на работу я лямку тянуть,Производством вонючим дышать.Лучше буду я неба пространством страдатьИ портвейн три семерки тянуть.И привидится мне, как в чужой сторонеЯ скакал на коне-вороне,Конь споткнулся и шею свернул мне во сне,И не вспомнит никто про мене.И заплачу я жидким горючим слезом,Вспоминая коню его мать,И пойду производством вонючим дышатьВ грязный дом с молотком и серпом,Но в труде не найду своё счастье, покаБуду видеть с кувалдой в руке,Как в безбрежной, немеряной неба рекеГрозовые плывут облака.
Переделкино, 1933
Прошлым летом
В июльский зной повозку бросивОт пыли города вдали,Среди ромашек и колосьевЛенивым лугом мы брели.Ты вкруг носилась шаловливо,Вдали синел лесоповал,А я щипал тебя игривоИ вертихвосткой называл.Овсюг бескрайний колосился,Нам шершень ласково гудел,Навозный жук вовсю трудился,На небе жаворонок бдел,Проворный крот в земле ленилсяИ, услаждая пеньем слух,Ярился радостный кукух.И чувства снова встрепенулись,В траве кузнечики взвились,И мы с тобой переглянулисьИ в стог ближайший подались,И было счастье без предела,И неги власть, и неба всласть,А ты в глаза мои гляделаИ тихим хохотом лилась…Мне виделось из дрёмы пленаНа солнцепёке золотом,Как ты, храпя, жевала сено,Копытом била, а потомВертела радостно хвостом.
Переделкино, 1933
Кошмар
В бездны сумрачном кошмаре,Где плывут светящи твари,В глубине чернильных водСпрут чудовищный живёт.Распустивши рук семь дюжин,Терпеливо нежить ждёт,Не явится ли на ужинЗаплутавший кашалот?Вдруг, разряжен и надушен,Мимо джентльмен плывёт.Это Бартон в батисфере.Вкруг всё бронза и латунь,На тарелке хек в мадере,А на сердце колотун.В жутком мраке вечной ночиОн на тросике висит,По-латыни вслух бормочетИ в Британику строчитИ, глядя вокруг себя,Вошью чувствует себя.И мечтает двинуть в паб,Там поить доступных баб,Виски скотского нажраться,С другом в кулаки подратьсяИ с причальных галерейВек плевать во глубь морей.
Переделкино, 1933
Чугунка
Как на новом паровозеДержит марку и фасонИнженерка Черепанов,Наш российский Стефенсон.А в плацкартном во вагоне,В галунах и при погоне,Черепанов, их брательник,По шайтан-арбе подельник.Закричал вдруг Черепанов:Понаддай погуще пар!Отвечает Черепанов:Вдаль лети, наш самовар!Надымили чёрной сажейИ умчались на закат.Где до них был день погожий,Мужики лишь с чёрной рожейВдоль путей столбом стоят.Закричал вдруг Черепанов:Впереди уже вокзал!Не ответил Черепанов,Потому что штоф сосал,И летят вперёд бурьяном…Нам, славянам, всё равно:Что чугунка, что гумно.Вдруг по Невскому проспектуМимо Гоголь проходилИ под адскую машинуС перепугу угодил.Так ведётся век от веку,И тому до веку быть,Чтоб простому человекуЗа прогресс наук платить.Закричал вдруг Черепанов:Впереди река Нева!Не услышал ЧерепановЭти мудрые слова.Как сказал бы тот прохожий,Гоголь давленный пиит,По пути, что здесь проложен,Вся Россия с грязной рожейПтицей-тройкою летит.