Перекрестки
Шрифт:
В первые дни декабря, когда боль поутихла, Мэрион сумела снова читать газеты, с интересом узнала о нападении Муссолини на Грецию и даже отважилась поискать работу. На рекомендации от прежних работодателей можно было не рассчитывать, но выглядела она по-прежнему хорошо. Ее взяли зазывалой в большой супермаркет “Сэйфвэй”: она предлагала покупателям попробовать рекомендуемые продукты и, к своему удивлению, обнаружила, что это ни капли ее не тяготит. Ей нравилось повторять одну и ту же фразу. Повторение утишало страх того нового, что в ней росло. Но запах определенных продуктов, особенно мясных, вызывал у нее омерзение, и страх ее рос вместе с тем, что росло у нее внутри: она наконец
В рассказе Софии от денег, предложенных Брэдли, Мэрион перешла прямиком к той ночи, когда она, босая, в расстегнутой мокрой блузке, брела под дождем по Лос-Анджелесу, размышляя о распутстве и убийствах, пока ее не подобрала полиция. В действительности эти события шли вовсе не подряд. В промежутке было еще извещение о выселении, душераздирающая сцена с управляющим, телеграммы матери и Рою Коллинзу с просьбой о деньгах и звонок Брэдли в “Лернер моторе”. Управляющий перенес срок уплаты долга за квартиру на конец декабря. Мать, как выяснилось впоследствии, уехала с подругами в отпуск кататься на лыжах. Рой Коллинз прислал ей двадцать долларов на дорогу и сухо пообещал взять ее на работу. Брэдли повесил трубку, едва услышал ее голос.
Безусловно беременная и безусловно не собиравшаяся оставлять этого ребенка, она села в трамвай и поехала в Голливуд. Было сухо, сгущались сумерки, праздничные ленты и мишура в витринах уже не блестели вульгарно, как в ослепительном свете дня, а маняще мерцали. Разумные мысли и обычные чувства – обида на мать, размышления о мраке, сгустившемся над Европой, ненависть к Брэдли и его жене, восхищение очертаниями крыльев проезжавшего мимо “кадиллака”, изготовленного на заказ, любопытство, лишилась ли Шерли в Нью-Йорке невинности или еще нет, – отвлекали Мэрион лишь на считаные секунды: их раз за разом рассеивал страх перед тем, что ее ожидает. Наконец она увидела Египетский театр, вышла из трамвая и спросила продавца газет, как пройти на Селма-авеню. Теперь Мэрион надеялась только на Изабеллу Уошберн. Даже если Изабелла не даст ей денег, так хотя бы посоветует что-то, как сестра, и посочувствует: Мэрион отчаянно в этом нуждалась. В темноте цвет домов было не разобрать, но в конце концов она нашла явно красный. В занавешенных окнах, смотревших на улицу, теплился мягкий свет. Мэрион подошла к двери и постучала. Ей почти сразу же открыли: на пороге стоял Сатана.
Она не знала, что это Сатана. Незнакомец был миниатюрный, как эльф, с окладистой белоснежной бородой, загорелым лицом, обширной блестящей плешью, тоже покрытой загаром, и добрыми морщинками в уголках глаз.
– Заходите, заходите, – произнес он, точно только ее и ждал. Мэрион сказала, что ищет Изабеллу Уошберн. – Изабелла здесь больше не живет, – ответил мужчина, – но заходите. Пожалуйста.
– Вы хозяин дома?
– Вообще-то да. Пожалуйста, заходите.
В гостиной были уютно-усталые кресла, фотографии в рамках – лица юных актрис или моделей, снятых мягкори-сующим объективом, – и афиша “Кинг-Конга”, тоже в рамке.
На низком столике стояла бутылка красного вина и бокал с вином.
– Сейчас принесу вам бокал, – с этими словами мужчина вышел из комнаты.
Где-то в ванной в глубине дома лилась вода, по фаянсу со скрипом скользила кожа. Белобородый вернулся с бокалом, сел, налил вина. Казалось,
– Мне нужно найти Изабеллу, – сказала она.
– Понимаю. Но вы дрожите, как лист.
Спорить с этим было бессмысленно, да и вино показалось Мэрион неплохим. Она села, отпила глоток. Виски, которое она пила с Брэдли, было гораздо крепче. Пока Мэрион объясняла, откуда знает Изабеллу и как нашла красный дом, бокал ее опустел. Мужчина подошел налить ей еще, и она не стала возражать. Вино помогало ей подниматься на волнах страха, точно буек в океане.
– Боюсь, я не знаю, где сейчас Изабелла, – сказал мужчина, – в смысле, на какой улице живет, в каком доме и так далее. Но я знаю девушку, которой, возможно, это известно.
– Это было бы замечательно. – Мэрион отпила глоток.
– Какая вы хорошенькая, – ни с того ни с сего добавил мужчина.
Мэрион покраснела. Вино было и некрепким, и крепким. Она услышала, как отворилась дверь, как зажурчала вода, уходящая в сток ванны, как кто-то неслышно прошел босиком по полу, как закрылась дверь.
– Так что насчет девушки, – проговорила она, – которая знает, где она живет?
– Батюшки, да на вас лица нет, – ответил мужчина. – Вы чего-то боитесь? Мэрион! Что вас так напугало?
– Я хочу найти Изабеллу.
– Разумеется, – произнес он. – И я вам помогу.
Глаза его лучились добротой, кротким весельем.
– Я всем помогаю, – продолжал он. – Вы не первая девушка, которая в трудную минуту пришла сюда. Я угадал? Вы ищете Изабеллу, потому что у вас неприятности?
Она не ответила.
– Мэрион! Мне можно рассказать. У вас неприятности?
Неприятности ее были так велики, что не передать. Чтобы выразить их словами, нужно было разбить их на части поменьше, выстроить в логической последовательности, и даже если ей удалось бы разбить их и выстроить, пришлось бы сознаться незнакомцу, что она носит ребенка от женатого мужчины. Незнакомец ждал ее ответа, и она заметила, что его глаза зажглись новым чувством, уже не таким добрым. Она заметила, что его рубашка не заправлена в брюки и брюхо выпирает. Видимо, зря она думала, что Изабелла имеет романтические виды на хозяина дома.
– У вас неприятности из-за мужчины, не так ли? – предположил тот.
У Мэрион перехватило дыхание, она не собиралась отвечать, даже кивком.
– Все ясно, – сказал он. – А этот мужчина все еще с вами?
Неужели она кивнула? Видимо, да. Она решила не останавливаться и покачала головой.
– Мне очень жаль, – произнес незнакомец.
– Девушка, о которой вы говорили. Та, которая знает, где Изабелла.
– Хотите, я ей позвоню?
– Да. Пожалуйста.
Он вышел из комнаты. Бокал Мэрион опустел, как и бутылка. Пока она ждала, череда негромких звуков завершилась цоканьем каблучков, и в гостиную вошла женщина. Увидев Мэрион, остановилась. Женщина была в узкой юбке и пиджаке с подплечниками. Губы в малиновой помаде строго поджаты.
– Вы по поводу комнаты?
– Нет, – ответила Мэрион.
– Тем лучше для вас.
Женщина развернулась и вышла. Мужчина вернулся со штопором и второй бутылкой вина. Мэрион напряженно ждала, пока он откроет бутылку.
– Не повезло, – сообщил он. – Джейн не видела ее со Дня благодарения. Сказала, вроде бы Изабелла думала вернуться в Санта-Розу. Кажется, она об этом говорила.
Мэрион показалось странным, что Изабелла решила вернуться в Санта-Розу, но сейчас ей все казалось странным. Она уже жалела, что истратила те деньги, которые Рой Коллинз выслал ей на дорогу. Она представила Изабеллу в Санта-Розе и поняла, что тоскует по дому.