Перекресток времен. Дилогия
Шрифт:
— Прежде всего не паникуй. Слушай мой приказ, — остановил его Климович. — Немедленно найти в лагере все пустые емкости и заполнить их водой. Всем налить воду во фляги и во все, во что возможно. Ясно? Но только без паники. Вместе с начальником склада организуй эту работу. Все, идите, сержант.
— Час от часу не легче, — промолвил стоящий рядом Бондарев.
Вдруг у входа в лагерь показалась небольшая группа красноармейцев. Они вели трех неизвестных мужчин, одетых в непривычную для людей, живущих в тысяча девятьсот сорок первом году, одежду.
Подойдя— Товарищ подполковник, докладывает старшина Долматов. Нами недалеко от лагеря захвачена группа немецких диверсантов. При задержании пытались оказать сопротивление, но были связаны. При них обнаружены документы и другие вещи. Из оружия только вот этот нож.
С этими словами старшина развязал вещмешок и выложил из него на подводу изъятые документы и вещи. Последним он извлек нож.
— Где вы их поймали и почему оставили пост у дороги?
Видя, что к командиру полка подвели неизвестных, Бажин, Попов и Синяков также подошли к Климовичу. Их интерес напрямую был связан с этими людьми. Кто такие? Откуда появились? Какая опасность может от них исходить для лагеря? Кто их сюда заслал и с какой целью?
— Так нечего больше охранять, товарищ подполковник, дороги-то нет!
— Как нет?! Куда она пропала?! А ну-ка поподробнее расскажите, старшина.
— Ну ночью, когда эта катавасия с землетряской случилась, мы, конечно, все сознание потеряли, и даже Мухтар, собака ефрейтора Трохимчука. Когда под утро пришли в себя и туман немного ушел, смотрим, а дороги-то нет. И дуба старого тоже нет. Хотели позвонить, а телефон не отвечает. А вместо дороги стена выросла из земли и камня. И землица какая-то не такая, не наша. Я такой никогда нигде не видел. Коричнево-красная. А стена высотой метров двадцать будет, не меньше. Я ребят вдоль нее в разные стороны послал, но она кругом идет. Вот мы и решили назад, к вам идти. А по дороге Мухтар чужих учуял, тут-то мы этих диверсантов и задержали. А дальше к вам. Вот такие ежики курносые. Говорят, что русские они. Но я им не верю.
— Русские, говоришь… Хорошо. Сейчас у них спросим.
Климович приказал подвести к себе задержанных. Среди них выделялся высокий крепкий светловолосый мужчина чуть старше сорока лет. Молодой парень был очень похож на него. Оба они были одеты в пятнистую теплую одежду. Третий мужчина был немного полноват и выглядел старше первых двух. Это были Николай, Максим и Янис.
— Кто вы такие и что делаете в этом лесу?
Выступивший вперед Николай, разглядев у сидевшего на подводе спросившего его человека с бледным уставшим лицом и красными от недосыпания глазами на воротнике гимнастерки петлицы с тремя темно-красными прямоугольниками-шпалами, вспомнив по курсу истории, что такие до войны носили подполковники, произнес:
— Товарищ подполковник, произошла какая-то непонятная ситуация, в которой нам с вами необходимо разобраться. Я Антоненко Николай Тимофеевич. Желаю с вами объясниться, но со связанными руками это невозможно. Никакие мы не диверсанты, мы простые люди, которые приехали на озеро порыбачить и отдохнуть.
Климович усталым взглядом посмотрел в глаза говорившему с ним человеку. И, как ни странно, поверил ему. В глазах собеседника и в интонации его голоса не было того, что выдавало бы фальшь. Интуиция подсказывала подполковнику, что действительно этот человек не понимал, что с ним произошло и как он здесь оказался. Этого и сам Алексей толком не понимал, как ни старался.
— Хорошо. Долматов, развяжите их.
Старшина вместе с Нефедовым развязали руки доставленным незнакомцам. Антоненко-старший, растирая затекшие кисти, спросил у Климовича:— Товарищ подполковник, хотелось бы нам узнать, у кого мы находимся и с кем имею честь беседовать?
— Не много ли вы на себя берете, как вас там? Николай Тимофеевич! Это мы вас захватили, а не вы нас. Ну хорошо. Удовлетворю ваше любопытство. Я командир стрелкового полка Рабоче-крестьянской Красной армии, подполковник Климович Алексей Аркадьевич. Вам этого достаточно?
— Как-кой армии?
— Рабоче-крестьянской Красной армии.
— Вы что, кино здесь снимаете или в войнушку в детстве не наигрались?
При этих словах окружавшие Николая люди, одетые в военную форму, вскинули оружие и двинулись к нему, но Климович поднял высоко руку и приказал всем оставаться на местах.
— Вы изволили пошутить или издеваетесь? Эта шутка может стоить вам и вашим спутникам жизни. Подбирайте слова, пожалуйста.
Вперед вышел Максим. В отличие от отца он больше любил читать фантастику. У него появилась мысль, которую сразу же захотелось проверить, и Макс обратился к Климовичу:
— Прошу вас извинить моего отца. Он немного не так выразился. Разрешите вам задать один-единственный вопрос?
Посмотрев на стоявшего перед ним парня, Климович погладил раненую ногу и сказал:
— Еще один любопытный. Ну если вы такие шутки говорить не будете, то задавайте.
— Товарищ подполковник, скажите, пожалуйста, какой сегодня день и год?
Все посмотрели на Максима как на душевнобольного человека. Но командир полка, устало усмехнувшись, ответил:
— Если вас это устроит, молодой человек, то по моим скромным подсчетам сегодня… августа одна тысяча девятьсот сорок первого года.
Теперь пришла очередь удивляться Николаю, Максиму и Янису. Они посмотрели друг на друга, затем, ничего не понимая, по сторонам, как будто заново родились и этот мир увидели впервые.
— Как-кого года? С-сорок первого? Вы не шутите?
Окружавшие их вооруженные люди стали улыбаться. Им интересно было наблюдать, как незнакомцы изображают из себя психически ненормальных.
Янис Людвигович вытер рукавом внезапно выступивший на лбу пот и спросил: