Перекресток
Шрифт:
Оттуда действительно неспешно приближалась большая кибитка, запряженная крепким гнедым коньком. Висевшие под дугой бубенцы весело позвякивали. Они, судя по всему, и привлекли внимание Сеньки, обернувшегося на их веселый перезвон. Сидевший на козлах время от времени прикрикивал на лошадь, но что он кричал, еще нельзя было достаточно разобрать.
Не доехав до мельницы с полверсты, возница соскочил с козел и взял коня под узду. Неторопливым шагом он пошел рядом, лениво понукая конька. Воз медленно приближался к мельнице и вскоре Егор смог отчетливо рассмотреть
Афанасий, а именно так его назвал Санька, был человеком среднего роста, но постоянно сутулился и потому казался невысоким. Темные волосы выбивались из-под картуза, сидевшего набекрень на большой голове. Чисто выбритое лицо было довольно приятно на вид. В целом он был некрасив, но не производил отталкивающего впечатления. Общий вид портил узкий белёсый шрам, пересекавший лицо от левого глаза через нос к правому краю губ, и отчетливо выделявшийся на загорелом лице.
– Здравствуйте были, хозяева! – зычно прокричал Афанасий, подходя вместе со своей повозкой к стоявшим.
– Здравствуй, здравствуй, – проговорил мужичок, не выказывавший особой радости от встречи.
– Я вам гвоздей привез, да скоб. Еще пеньку, да цепь, как просили.
Говорил Афанасий не спеша. Присутствующих он явно хорошо знал, а на Егора не обращал вообще ни какого внимания, словно его совсем здесь и не было. Или же старательно делал вид, что не обращал. По крайней мере, взглянув на Егора лишь один раз, он более не останавливал на нем свой взгляд, разговаривая только с мужичком.
– Ну так что, Евдоким, скажи своим молодцам – пусть выгружают, что ли, – продолжил Афанасий свой разговор, обратившись к мужичку.
Евдоким, именно так, судя по обращению Афанасия, и звали мужичка, кивком головы отдал приказание стоявшим тут же Ваньке и Саньки и те, повинуясь распоряжению, сразу начали выгружать привезенное и сносить все к мельнице. Афанасий показывал, что нужно выгружать, а Евдоким указывал, что и куда положить.
– А мука-то готова ли, Евдоким? – спросил Афанасий и, зевнув, добавил: – А то порожним возвращаться совсем не хочется.
– Готова мука, готова, – пробурчал Евдоким.
– Ну так иди, распорядись, что бы грузили, – продолжая зевать, сказал Афанасий.
Евдоким ушел распорядиться на счет погрузки муки. За ним ушли Ванька с Санькой. Афанасий с Егором остались одни сидеть под навесом.
Все время продолжения разговора между Афанасием и Евдокимом, Егор лихорадочно пытался понять – из этой же шайки-лейки этот невесть откуда взявшийся гость или не имеет он к ним ни какого отношения. С одной стороны, в гости к такой компании добром не пойдешь, но, с другой стороны, если Афанасий просто торговец, то ему все одно – с добрым человеком торговать или с самой нечистой силой. На то он и купец. Деньга в кошельке одинаково звенит. Но Егору сейчас нужна была помощь. Он совершенно отчетливо понимал, что попав в лапы к этой непонятной компании, он находится в большой опасности. Чем ему грозило пребывание среди этих, внешне гостеприимных, обитателей мельницы – этого он еще не понял. Но то, что добра от пребывания здесь ждать не приходилось – это для Егора было ясно, как день.
Пока Егор размышлял над этим вопросом, Афанасий, до того момента непрестанно зевавший и не проявлявший ни какого любопытства в отношении Егора, вдруг резко к нему обратился:
– А ты ведь, парень, не из этой компании? Что-то я тебя здесь раньше не видал.
Прозвучало это так неожиданно, что Егор, глубоко в душе надеявшийся на то, что можно найти помощь у этого незнакомого ему человека, все же опешил. Он искал повод заговорить, но повода не понадобилось! Но стоит ли просить помощи у того, кто известен ему не более остальных?
– Чего молчишь? Язык проглотил? – переспросил тем временем Афанасий молчавшего Егора. – Откуда ты здесь, спрашиваю? Как тебя звать?
Настойчиво заданный вопрос словно разбудил Егора и он, лихорадочно соображая, все же решился искать помощи у этого неизвестного ему Афанасия. Тем более, что иных вариантов не просматривалось.
– Меня Егором звать, – лихорадочно начал он. – Ты можешь мне помочь отсюда выбраться? Я тут случайно оказался. А эти …
Егор замялся. Он не знал, с чего стоило начать и как объяснить все произошедшее с ним.
– Чего замолчал? Опять язык проглотил? – беззвучно засмеялся Афанасий.
Он все так же внимательно смотрел на Егора, но время от времени бросал косой взгляд на ворота мельницы, которые были широко распахнуты. За воротами шла какая-то возня, но никто не показывался.
– Вот что, парень, – сказал Афанасий отрывисто. – Вижу, что помочь тебе надо. Сейчас они муку грузить будут. Как погрузят – я их отвлеку. А ты уж не плошай – быстро за облучком под полог спрячься и чтоб там как мышь.
За воротами лестницы раздался голос Евдокима, видимо закончившего отмерять муку под погрузку:
– Всё! На этот раз хватит!
Афанасий тут же отвернулся от Егора и, как ни в чем не бывало, уставился на открытые ворота мельницы, в створе которых спустя несколько мгновений появился Евдоким и махнул Афанасию рукой, приглашая подъезжать на погрузку.
Неторопливо взяв под узду своего конька, Афанасий все так же неторопливо повел его к распахнутым воротам мельницы. У ворот он развернул кибитку и, заставив коня спятиться, загнал её в створ ворот так, что кибитка, встав немного искоса, загородила почти весь выход.
– Грузи, что ли! – обратился Афанасий к Евдокиму и, прислонившись к косяку, начал пережевывать какую-то травинку.
Евдоким кивнул и молодцы, словно по команде, начали споро грузить в кибитку мешки с мукой. Работали они быстро и уже скоро кибитка была загружена. Афанасий с довольным видом заглянул в кибитку для осмотра погруженного, но тут же переменился в лице. С недовольным видом Афанасий подозвал Евдокима и взялся за лежавший почти в самом низу мешок.
– Ты чего это делаешь, раздери тебя комар? – возмущенно процедил сквозь зубы Афанасий, указывая Евдокиму пальцем на что-то, вызвавшее его негодование.